Блондинка вокруг света или I did it my way

У меня всего одна колонка. Я бы не стала жаловаться, я не капризна, но динамик издаёт только драм эн бас, поэтому его сразу же отключают. Из музыкальной аппаратуры на сцене только мой ноутбук. Он звучит, выбиваясь из последних сил. Микрофон не работает вообще, но зато есть требование всё же держать его в руке. В нём что-то звякает, и я использую его как маракас.

Заходящие на крышу пьяные индийские гости задают вполне понятные вопросы: «А почему так тихо поёшь? Вот в соседнем отеле поют громко». Я, конечно, пытаюсь объяснить, что в соседнем отеле счастливые певцы поют не в маракас, а в микрофон, и у них, представьте, есть даже колонки с усилителем. И нет такого невежественного начальства, как наш ФНБ менеджер, например. ФНБ менеджер – управляющий службой питания. Здесь, на беду, он также занимается работой с артистами. Но разве это объяснишь в такой ситуации? Типа, плохому танцору всегда яйца мешают.

Итак, аппаратура здесь бутафорская. Не веря в то, что такое может происходить в пятизвёздочном отеле, я продолжаю петь под ноутбук, без микрофона. Логическое объяснение есть только одно: приглашая певицу, руководство отеля намеревалось отмыть деньги или просто подворовать. Статьей расходов поставили: покупка аппаратуры – одна штука. Надеялись на авось, что старая колонка сойдёт за целый сет аппаратуры.

Но всему же есть пределы! Теперь-то уже всем понятно, что это не сработало. Срочно выкручивайтесь из положения! Купите что-нибудь простенькое, арендуйте аппаратуру, в конце концов. Но руководство только лупает на меня глазами, полными рыбьего интеллекта. До сих пор мои менеджеры были людьми как минимум разумными. Здесь же творится чёрт-те что!

Да уж, не назовёшь меня капризной певицей. Вспоминаю Россию, где иные «самозвёзды» не переставая жалуются на звук. Всё им не так. И это не так, и то не так.

– Да где же, наконец, приличный звуковик? – хныкают они, растягивая гла-а-асные.

Попробовали бы они попеть в маракас вместо микрофона. А не желаете ли трёх тупых электриков вместо приличного звуковика? Впрочем, электрики и не обязаны разбираться в звуке. Это не их профессия. Они должны разбираться в электричестве. Но местные электрики почему-то очень боятся в этом признаться. Они, в обязательном порядке, приставлены к аппаратуре и мерзенько кляузничают начальству, что аппаратура не работает, потому что её сломала певица… Я, значит…

Это одна из самых непривлекательных черт Индии. Когда здесь что-то случается или перестаёт работать, люди сваливают друг на друга до последнего. Они никогда не признают свою ошибку или некомпетентность.

– Кто ошибся?! Я ошибся?! Я никогда в жизни не ошибаюсь! – в бешенстве вопит официант, принёсший вегетарианцу рагу со смачными кусками мяса.

– Он сам заказал свинину, – уверяет официант, тыкая указательным пальцем в вегетарианца и в запись в своём блокноте. Он ищет защиты у посетителей.

– Но ведь я не ем мяса уже двадцать восемь лет! – возмущается клиент.

Он только что, после двадцати восьми лет вегетарианства, оскоромился кусочком свининки, приняв его за кусочек панира, индийского творожного сыра.

– Вот и думай, что заказываешь. А я не могу ошибаться! Я никогда в жизни не ошибаюсь!

Он никогда в жизни не ошибается!

А тем временем руководство моего нового пятизвёздочного отеля в Чинае продолжало придумывать новые несуразицы и демонстрировать самые невероятные глубины невежества и жадности. Я была невольно вовлечена в этот маскарад и находилась в бессильном бешенстве.

Такие письма писала я своему арт-агенту:

«Дорогой мистер N, пишет Вам русская певица такая-то… жалуюсь на ФНБ менеджера такого-то… а фонограмма идёт из моего ноутбука… а петь мне приходится на пути в туалет… а во время выступления меня обязали бродить по всем залам… а в зале номер два ноутбука уже совсем не слышно, и мне приходится допевать а капелла… а гости во втором зале пугаются, когда я неожиданно заскакиваю к ним в тихое помещение, горланя песню с середины и потрясая микрофоном, который издаёт только звук отвинтившегося шурупа… а гости в первом зале удивляются, почему певица ушла со своего поста на середине песни и оставила фонограмму включённой…» И так далее, и тому подобное.

ФНБ менеджер в своём письме парировал, что это они, отель, – заказчики, а я – исполнитель. И, по контракту, я обязана петь так, как хотят они, и в то, что мне предоставлено. Пугал неустойкой. Потом помягче добавлял, что его-то как раз во мне всё устраивает, кроме моего избалованного, несносного характера. Ещё раз вспомнила про московских певиц. Эх, не нарывался ты ещё на Ксюшу…

В этом месте, полном ограниченных людей со стеклянными глазами, мне становилось всё невыносимее и тоскливее.