Блондинка вокруг света или I did it my way

Уже ни для кого не секрет, что англичанин за мной ухаживает. Когда он на меня смотрит, он как будто захлёбывается эмоциями. Бедняга, ничего ему не светит. Жаль, что он не смог остаться моим другом. Никогда я столько не смеялась. Ну, да ничего. Всё равно скоро ему придётся вернуться к его нормальной жизни. Он и так задержался намного дольше в Латинской Америке, чем предполагал. Пусто будет без него здесь на Бокасе. Эх, и мне бы отсюда! Опять думаю, неплохо бы в Колумбию. Отсюда многие едут в Колумбию. Но, видимо, придётся торчать на Бокасе.

Весь свой путь, к этому времени, с юга Мексики до Панама Сити, я проделала по суше, виляя от Карибов до Пацифика и от Пацифика до Карибов. Стоит взглянуть на карту с зигзагами моей траектории! Но вот дальше по суше двигаться невозможно. Невозможно потому, что путь лежит через джунгли и болота Дариена.

Дариен – это та самая тонкая полоска суши, между Колумбией и Панамой, которая соединяет Центральную и Южную Америки. Это не просто болота. Это болота, через которые проходит весь основной наркотрафик мира. Кокаин, героин и прочие тяжёлые наркотики переправляются из Колумбии и Боливии в сторону Соединённых Штатов и далее. В тех же непролазных джунглях Дариена водятся гориллы или герильяс, то есть организованные преступники с марксистским уклоном, которые всё это контролируют. Время от времени они похищают людей, с целью получения выкупа.

Этот путь официально закрыт. Для того чтобы попасть в Колумбию, придётся совершить перелёт, стоимостью в среднем триста долларов, или переход на яхте, через Сан-Бласс, стоимостью, в среднем, пятьсот долларов. То и другое мне не по карману.

Я была в тупике. Бокас мне порядком поднадоел, а дальше путь закрыт. Неужели это означает конец пути? Тот американский волонтёр, который устроил меня на работу, называет меня сестрой и постоянно ворует мою еду, видимо, считая, что я ему должна. Прочие волонтёры тоже сыты им по горло и уже сидят на чемоданах. Не оставаться же мне с ним одной! Есть здесь что-то нездоровое, на этом Бокасе.

Люди стали подходить со своими идеями. Например, найти попутную яхту, за небольшую доплату, отправляющуюся с Бокаса в Колумбию. Или наняться на судно в качестве члена команды. Мыть, убираться, готовить. Говорят, так люди тоже путешествуют. Но этот вариант явно не самый лучший. Местные лесбиянки предостерегают меня:

– Ни в коем случае не ходи ни к кому из них на яхту!

Старожилы Бокаса напоминают обломки человеческих жизней. Старые моряки, путешествующие по Карибам на собственных яхтах в одиночку или по двое, они варятся в своём соку, встречают друг друга тут и там. Это как бермудский треугольник. Люди приходят на неделю и остаются на годы. Каждый первый лелеет свою собственную жизненную драму. Историю о том, как и при каких обстоятельствах его жизнь потерпела крушение, и почему он стал таким. Схема всего человечества в миниатюре…

Я и сама понимала, что они опасны и доведены до отчаяния. Где-то я уже это видела.… Вспомнила! В Индии. Только там были байкеры. Они не были опасны, но так же потеряны в параллельном измерении и не способны вернуться обратно в реальность. Потому что реальность их полностью отторгает. В очередной раз попереживала за себя. Меня реальность, похоже, тоже уже отторгает.

Ах, да зачем же думать об этом сейчас? Зачем портить себе настроение? Сейчас моя жизнь – веселье и красота. Нужно дышать полной грудью! У меня весёлая компания. Я плаваю в Карибах. Я ныряю с маской. Я выхожу в море под парусом. Парусом здесь никого не удивишь. За мной ухаживает почти всё мужское население острова. Я выступаю на сцене. Каждый второй день мы играем джемы. Я становлюсь быстро взошедшей звездой Бокаса… Но, на всякий случай, я всё же узнаю, не нужен ли кому новый член команды, для похода в Колумбию.

Как же это случилось? Как-то так очень естественно и неожиданно у меня вспыхивает роман. И не с владельцем белоснежной яхты, просоленным в путешествиях, суровым, морским волком. Роман возникает с моим «плюшевым» другом. Вы этого ждали? А я вот нет.

Надо же! Я клянусь всеми морскими богами, это казалось совершенно невозможно. Он же абсолютно не в моём вкусе. Он же ещё слишком молод и неуклюж. А эти розовые пухлые щёки? А эта, опять отросшая, чёрная душманская борода? Это же не мой типаж! Сказали бы мне это тогда, в Монтесуме, по дороге на водопад. Я бы смеялась полчаса. «Что? Вот с этим тоскливым, восторженным хомячком-переростком? Да вы в своём уме?» А я и сейчас смеюсь.

Зачем мне это? Да затем, что ни один морской волк не даст мне столько постоянного молчаливого присутствия и ненавязчивого неравнодушия, так внимательно не помолчит со мной и не «поржёт» ни о чём.