Блондинка вокруг света или I did it my way

В перуанскую Амазонку попасть можно только на самолёте Богота – Летисия. Первый раз в жизни пересеку экватор и окажусь в южном полушарии.

Летисия находится на перекрёстке трёх границ: перуанской, колумбийской и бразильской. За пару часов можно побывать сразу в трёх странах. А также здесь в ходу валюта трёх стран.

Перуанскую валюту здесь любят меньше всего, но только потому, что маленькое перуанское местечко, амазонский остров Санта-Роза, слишком мал для удачной торговли. Но Санта-Роза – гастрономический центр этой странной местности. И бразильцы из близлежащей Табатинги, и колумбийцы из Летисии переправляются сюда на лодках, чтобы поесть. Действительно, еда здесь и дешевле, и явно съедобнее. В Колумбии, кроме сильно зажаренных кур, мы больше ничего и не ели.

Летисия оказывается скучным и дороговатым местом. Возможно, в силу своей отрезанности от окружающего мира. Здесь придётся застрять на десять дней. Моему спутнику опять надо засаживаться за работу.

Мы продолжаем молчать. Но чем молчаливее наш союз, тем крепче. Вот уже около трёх месяцев мы находимся в одном поле. Настоящее неподдельное желание просто быть вместе нас вместе и держит. Мы не задаём вопросов, мы на одной волне.

Каких только рыб, разных цветов, размеров и форм, не водится в недрах самой великой реки в мире!

На рынке спрашиваю цену, указывая на розовую рыбу с чёрными пятнышками. Её здесь называют фламинго. Она висит на проволоке с другими рыбами.

Цена – всего около пятидесяти рублей, на наши деньги! Я приятно удивлена: такая большая рыба, за такую мизерную плату. Конечно, я беру. Но каково же моё удивление, когда выясняется, что это цена не за рыбу, а за целую связку!

На связке, кроме фламинго, оказывается пара белых рыб-«долматинцев» в чёрное пятнышко и пара простых серо-коричневых. Каждая по полкило. Да, здесь я буду есть только рыбу! Рыбу я люблю. Я жарю её на странном местном масле. Холодильника нет. Надо есть сразу. Самыми вкусными оказываются простые серо-коричневые. «Не всё золото, что блестит».

Фруктовый ряд ломится от невиданных доныне фруктов амазонских джунглей. Имена у них индейские. Разве мне запомнить все эти названия?

Пока мой спутник сидит за работой, у компьютера, я гуляю из страны в страну. Действительно, кухня лучше в Перу, а нижнее бельё – в Бразилии.

В Табатинге, на бразильской стороне, покупаю гамак. В нём я буду спать, когда мы поплывём на корабле по Амазонке до перуанского Икитоса.

Перу

Амазония – Амазония – Амазония

Чачапойас, Лима, Куско

Ну что за место!

Наконец, мы на корабле. На маленьких диких пристанях дети продают всё, что угодно: попугаев, маленьких крокодильчиков по десять солей за штуку и так далее (соль – перуанская денежная единица). Крокодильчики, выпученными от страдания и удушья глазами, глядят через этот пластик на мир, который внезапно стал таким жестоким и больше уже не изменится.

Взлохмаченные сырые попугаи таскаются по палубе, с обрезанными крыльями и привязанной к одной ноге палкой. Они откусываются, когда до них пытаются дотронуться, и охрипшими от надрыва голосами провозглашают ненависть. Их крик больше никогда не огласит джунглей.

Вот маленькая обезьянка сидит на плече у дяди. А та обезьяна, что в окне, уже привыкла к своей участи. Она строит рожи из-за оконной занавески и скрывается в глубине каюты.

Две свиньи на нижней палубе наслаждаются макаронной ванной. Они не доели свои макароны и теперь им есть в чём охладиться.

Перевёрнутая на спину и замотанная в мешковину черепаха вот уже второй день гребёт лапами, пытаясь перевернуться на живот. Её когти проткнули мешковину в нескольких местах. В Икитосе из неё сделают местное блюдо Сара Патера.

Маленькая, дрожащая собачка какает на чьё-то одеяло. Куры, утки. Люди в гамаках. Козёл привязан к лодке на нижней палубе, рядом со свиньями. У кого-то из сумки выпали опарыши. Они расползаются по палубе. Что же вы везёте, синьоры?

Причаливаем к одной из пристаней. Торговки заносят жареную, предварительно засоленную рыбу. Проблема с холодильниками, вот и солят. А рыбы в Амазонке видимо-невидимо! На пристани потрошат ленивца. Голова и шкура идут рыбам. В нём и мяса нет. Жалко ленивца. Опять отчаливаем.

На корабле кормят. В основном, это рис с маленьким кусочком курицы и местная жидкая каша на десерт. Еда не ахти какая, но может поддержать существование. Особенно, если иметь с собой лук и помидоры. Посуда не выдаётся. Каждый должен иметь свою посуду, как и в здешней тюрьме. Люди садятся на корабль не только со своими гамаками, но и со своими мисками, кружками и ложками. Вот об этом нам никто не сказал. Хоть в ладошки наливай. У меня есть только охотничий нож и подаренная, ещё в Англии, мельхиоровая кофейная ложечка, с рукояткой в виде монаха.