Блондинка вокруг света или I did it my way

Гиды готовы для нас расшибиться в лепёшку. Один лезет на дерево за игуаной, не хуже любой обезьяны. Другой пытается выгнать ночных обезьян из дупла на дереве, днём. Игуана бросается с дерева в воду, промахивается, падает на землю и, наверняка, расшибается. Обезьяны по одной выглядывают из своего дупла и верещат. На их лицах написан смертный ужас. Ночные обезьяны днём должны спать, а ночью кормиться. Гид барабанит мачете по дереву, пока мы не начинаем умолять его оставить животных в покое. Сразу понятно, что их шефы сказали им:

– Делайте, что хотите, но чтобы туристы остались довольны!

И индейцы, в прямом смысле, делают, что хотят.

Довольно занимательна ловля пираний. Вот только есть их не очень интересно. Пиранья хоть и легендарна и харизматична, но не имеет никакого определённого вкуса. Мясо сухое и пресное. Помня об этом, мы просто выпускаем пираний обратно в Амазонку.

Айяуаска требует тщательного подхода. Существует множество ограничений. За несколько дней до церемонии следует отказаться от жирного, мясного и сладкого. Прекратить пользоваться любым парфюмом, мылом и репеллентом. Отказ от репеллента – не самая дальновидная мысль в этом малярийном раю. Антималярийные средства мы не принимаем.

Во время церемонии Айяуаски шаман должен произносить заклинания, трясти погремушками и производить всевозможные шумы. Наш шаман – из местных индейцев и, конечно, не говорит по-английски. Мы сами такого выбрали. Также мы выбрали место церемонии. Она будет проходить в его доме.

Увидеть дом настоящего амазонского шамана! Провести ритуал у него в доме, а не в прилизанном туристическом бунгало, с англоговорящим шаманом, который прекрасно знает, что именно хотят услышать от него начитавшиеся наводящей литературы бледнолицые.

Аутентичный шаман так рад видеть иноземных гостей, что дарит нам подарки. Мне он дарит свои собственные чётки из семян какого-то амазонского растения, а моему спутнику – деревянную чашу, из которой мы пьём Айяуаску.

Семена амазонских растений – нечто особенное. Иногда не верится, что они настоящие и даже не крашеные. Семена могут быть ярко-красные с чёрной точкой или белые, или даже голубые.

На моих чётках, обычного коричневого цвета, висит гематитовое распятие. Я задаю шаману вопрос. Шаман отвечает:

– А как же? Я работаю in nomine patri et fili et spiritu sancte (во имя отца, и сына, и святого духа, лат.). Как же иначе?

Amin!

Он с удовольствием показывает нам полутёмную рабочую каморку. Даже надевает на меня головной убор с перьями и свою парадную жилетку. Она тоже сделана из семян амазонских растений. В этом одеянии шаман будет проводить ритуал. А вот этими вениками он будет отгонять злых духов. Веники издают шуршащий звук.

В каморке грубый, необработанный пол. На верёвках сушатся травки, листья и корешки. В бутылочках замочены скорпионы, ящерицы и прочая нечисть. Во имя отца, и сына, и святого духа. Аминь!

Мне нравится это смешение, даже можно сказать, проникновение христианства в аутентичные языческие обычаи и ритуалы. Мне нравится, что обычаи устояли. Я уверена, что Иисус обязательно попробовал бы Айяуаску. Лиана – это подарок божий человечеству.

На вкус Айяуаска горькая и немного вязкая, чуть-чуть напоминает вино. Мой англичанин видит какие-то тени, отделяющиеся от стены и полные смысла. А я просто борюсь с «вертушкой», как с большого перепоя.

Не очень-то легко мне утратить контроль над собой. Почему-то Айяуаска на меня не действует.

А бледнолицые обещали взрыв мозга! Две экзальтированные дамочки – вообще «полное разгадывание тайн мироздания, через погружение в себя». Ох, уж эти бледнолицые! Вечно они всё преувеличивают. К шаманам их!

Не возвращаясь в Икитос, прямо в деревне шамана, мы садимся на следующий корабль. Нам предстоит ещё три дня спать в гамаке и бороздить просторы Амазонки. Мы едем на большую землю.

Перу – страна чрезвычайно богатая свидетельствами древних цивилизаций, живших здесь не одну тысячу лет. Чачапойас – одна из таких цивилизаций.

«Чачапойас» в переводе означает «люди облаков». Возможно, потому, что город располагался в облачном лесу, а может быть, от того, что его жители обладали светлой кожей.

Прибываем туда поздно ночью. Мы покинули жаркую Амазонку и поднялись на более чем две тысячи метров над уровнем моря, в Анды. Опять холодно. Просто удивительно, как скоропостижно меняется климат в Латинской Америке. Жаркие тропики, холодные горы, потом опять тропики и опять горы.

Мы до сих пор одеты в шорты и майки. Тёплые вещи запакованы в рюкзаки. Приходится колотить в двери гостиниц. В двух первых гостиницах нам не открывают. Открывают только в третьей. Мы уже окончательно продрогли. «Конечно, мы согласны на любую сумму, не замерзать же на улице».

Здесь есть горячий душ. И вода льётся обильной, благодатной, действительно горячей струёй.

В нашем отеле живёт американский учёный – археолог. Нет, он не ищет нефть. Он изучает древние цивилизации этого региона. Он уже издал свою первую книгу, и скоро выходит вторая. Он может многое рассказать и считает этот регион Перу самым богатым исторически.