Блондинка за левым углом

— Тут все слишком запутано, — выдала умную мысль Лайма. — Да! И Борис Борисович снова не выходит на связь.

Корнеев, который включил ноутбук и полез в Сеть, раздосадованно воскликнул:

— Прямо хоть новости не просматривай. В Москве опять застрелили журналиста!

— За что? — спросил Медведь.

— Чего-то не то опубликовал в своей газетке. У нас ведь убивают по профессиональному признаку. Ежели ты журналист — убьют за то, что сочиняешь. Если банкир — за то, что деньги не на те счета переводишь…

— Минуточку, — сказала Лайма, схватившись двумя руками за голову. — Минуточку. Я подумала… А что, если?.. Ребята! — Она вскинула голову, просветлев челом. — Не могли бы вы выяснить для меня одну вещь? Хочу проверить свою догадку.

— Давай, — согласился Медведь. — Все равно мы без дела сидим. Сандру Барр, может быть, в этот самый момент морят голодом…

— Если ты знаешь, как ее искать, флаг тебе в руки! — рассвирепел Корнеев. — Думаешь, мы забыли о задании?

— По-моему, Дубняку совершенно неинтересно, что случится с Сандрой Барр, — высказала крамольную мысль Лайма. — Он разговаривал со мной как-то странно. Велел все бросить и заниматься своими делами. Своими делами! — возмущенно повторила она. — А теперь снова не выходит на связь.

— Так какую вещь нужно для тебя выяснить? — напомнил Медведь.

— Я хочу знать, что сейчас творится дома у Раи Метелицы. Что стало с ее квартирой. Ведь она жила одна, верно? Куда дели мебель, вещи? И кто из знакомых побывал в квартире после ее смерти; Может быть, соседи? Было бы здорово с ними поговорить.

— Не представляю, как все это можно сейчас выяснить, — пробормотал Корнеев. — А для чего это тебе, Лайма?

— Ну… Я пока просто размышляю… Пробую пользоваться дедуктивным методом… Вот Евгений сейчас сказал, что убивают по профессиональному признаку. Обе девушки были студентками, это совсем не то. А вот Леджеры… Один из них — антиквар. Может быть, Рая Метелица все-таки что-нибудь украла из его квартиры? Это хоть как-то объясняет убийство. Что-нибудь очень ценное.

— Да она же была влюблена в своего «Олега»! — не согласился Корнеев. — И вдруг решила его обокрасть? Никакой логики.

— А если она сделала это случайно? Взяла безделушку на память, а та оказалась каким-нибудь ужасным раритетом?

— Леджер мог потребовать безделушку обратно, а не кидать Раю под поезд.

— Все равно, — уперлась Лайма. — Я бы проверила квартиру Раи Метелицы. Поговорила бы с близкими знакомыми. Чтобы точно знать, не появилось ли среди вещей что-нибудь новенькое?

— Но ведь, убив Раю из-за ценной безделушки, Леджер должен был проникнуть к ней домой и забрать ее. Иначе убийство теряет смысл.

— Н-да, — сказала Лайма. — Что-то тут не сходится. И все-таки Раину квартиру хотелось бы осмотреть. Вы как?

— Ладно. — Медведь, ершившийся из-за прекратившихся поисков Сандры Барр, снова стал покладистым. — Постараюсь что-нибудь разузнать, раз надо,

— Я сейчас продиктую тебе телефон человека-бутерброда Дениса Лучникова. Скажешь, что от меня, он тебе адрес Раи даст — они ведь все однокашники. А он очень толковый парнишка.

— Обратите внимание, — перебил их Корнеев. — Газеты все еще публикуют в колонке «Услуги» объявления убитого Абражникова. Они идут первыми в разделе частных детективов и охранников. Вот почему его выбрали Леджеры. Это их конек — выбирать первый пункт из любого списка.

— Ну, это нам ничего не дает, — легкомысленно заметила Лайма.

* * *

Отпустив Дубняка, руководитель службы собственной безопасности приказал секретарям никого к нему не пускать и по телефону не соединять. Сел за стол, откинулся в удобном кресле, прикрыл глаза и глубоко задумался. Удача. Да, определенно, редкая удача плыла ему в руки. Провокация здесь исключена — если бы не случай, они бы не вышли на Дубняка с его группой "У". А Дубняк — не того масштаба фигура, чтобы понимать перспективность подобных раскладов. Его явно тяготит ситуация. "Но какой молодец, — мысленно похвалил он Бориса Борисовича, — догадался стереть все данные о них. Для избранных есть ударная группа "У", для всех остальных — миф, фантом".

Руководители-службы слегка улыбнулся: того, чего так опасался Дубняк — провала группы, «засветки» у спецслужб других ведомств, да и в своем собственном, он не боялся. Если для него группа была просто находкой, то он для группы мог стать идеальной, выражаясь современным языком, «крышей». Его слово и авторитет во всех спецслужбах страны многого стоили.

Что касается планов относительно группы, то он был уверен, что в опытных, умелых руках, да еще вслепую, эти ребята столько полезного могут сделать! Ведь, если не лукавить, то он и сам подумывал о чем-то подобном. Их борьба со злом протекала не только в стенах родной организации, но и за ее стенами. Многие операции выходили далеко за рамки, очерченные законом. Это была их специфика, и ему порой приходилось давать команду «Отбой», наступая на горло собственной песне и практически губя великолепные замыслы и усилия многих людей.