Блондинка за окном

Через пару минут Баранкин оторвался от газеты и взглянул на жену. Та сидела с полуоткрытым ртом, не донеся до него ложечку с вареньем, и смотрела в окно. Баранкин повернул голову и увидел за окном какого-то здоровенного «качка» в шортах. Поигрывая бронзовыми мускулами, тот стоял у дороги и ждал, когда проедут машины. Баранкин посмотрел на свои худенькие белые ручки и ревниво спросил:

– Ты чего?

– Посмотри на этого бугая. Ужас какой! Такого разве прокормишь? – не растерявшись, ответила жена.

Перспективная работа

– Ну что, устроился на работу? – спросила жена Тяпкина.

– Почти. Конкурс, правда, там – двадцать человек на место, но сказали, что у меня неплохие шансы. Могут взять.

– Куда, интересно?

– В баню.

– Куда, куда?!

– В баню. Новую баню открыли – элитную.

– В мужскую?

– В женскую, – откашлявшись и с опаской посмотрев на жену, ответил Тяпкин.

– И кем, интересно? – уперев руки в бока, спросила жена.

– Спинотером.

– Ах ты, гад такой! У всех мужья, как мужья, а у меня спинотер! Ты что, другой работы не мог найти?!

– Да подожди ты! – отодвигаясь от наступавшей на него жены, сказал Тяпкин. – Я же еще не устроился. Посоветоваться с тобой хотел. Вдруг ты против будешь.

– Нет, вы посмотрите на него! Он еще и сомневается, позволю ли я ему голым бабам спину тереть!

– Так я-то в трусах буду – не голый. Трусы от фирмы. Одевать обязательно.

– В общем так, в трусах ты там будешь или без трусов, только муж-спинотер мне не нужен! Можешь собирать вещички.

– Ну, хорошо, хорошо. Успокойся. Если ты против, то я туда не пойду. Просто подумал, это ж сколько я денег за день могу заработать, если с одной спины – пятьсот рублей!

– Сколько, сколько?! – переспросила жена, медленно опускаясь на стул.

– С одной спины – пятьсот рублей, – повторил Тяпкин.

Вечером Тяпкин тер жене в ванне спину.

– По лопаточкам еще раз пройдись, по лопаточкам, – приговаривала жена. – А теперь пониже, пониже. Тренируйся, тренируйся, старайся. Глядишь, и возьмут на работу. Да не дави так сильно, не дави, а то кожу сдерешь!

Чёрный квадрат

Несмотря на неважное самочувствие после вчерашнего дружеского застолья, я сел за письменный стол. Но вскоре почувствовал, что меня сильно раздражает буква «ы», шипящие и свистящие согласные, а рука вместо точки ставила многоточие и лишние палочки в буквах «и» и «ш».

Чтобы привести себя в нормальное, рабочее состояние, выпил пару стаканов крепкого чаю. А чтобы размять руку, решил что-нибудь нарисовать. В наличии оказалась только черная тушь, поэтому решил нарисовать «Черный квадрат» Малевича. Но безуспешно: почему-то все время выходил треугольник. Видимо, не дано. Попробовал при помощи линейки и транспортира – вышел пятиугольник. Наконец-то, после третьей попытки получилось. Уставший, завалился на диван и принялся созерцать "черный квадрат". Через несколько минут неожиданно увидел в нем обнаженную негритянку на океаническом берегу под пальмами. Негритянку сменил маленький китаец, у которого я купил недавно тапочки на рынке. Китайца – вечерний Париж с красными мельничными крыльями кабаре "Мулен Руж". Изумительный цвет и стереоэффект! Любопытно, весьма любопытно… Перевел взгляд на стенку – там у меня висели «Грачи» Саврасова. Сколько ни смотрел, кроме грачей ничего не увидел. Только, вроде как, один с ветки на ветку перелетел. Снова вернулся к "Черному квадрату". Потрясающе! Вот она та форма, которая содержит в себе всё! Так, так, так… Но это живопись, а как же быть с литературой? Где взять такую всеобъемлющую форму для прозы, поэзии? И вдруг меня осенило! Воистину, прикасаясь к гениальному, сам начинаешь творить подобное! «Эврика!» – воскликнул я и, схватив ручку, написал на листке:

Первая строчка,

Вторая строчка.

Третья строчка –

Четвертая строчка.

Пятая строчка.

Шестая строчка…

Седьмая строчка!

Никогда мне не удавалось сказать так много читателю всего лишь в семи строках! А если сто строк? Тысяча?! Короче, дело за спонсором.

Бык

Во дворе двухэтажного здания ОАО «Мясмолпродукт» подъемный кран вытаскивал из кузова «КАМАЗа» быка. Бык был не настоящий, а представлял собой статую, выполненную в натуральную величину. Под крики «майна – вира» и под любопытными взглядами сотрудников, выглядывающих из окон, он был опущен и закреплен на заранее сооруженном постаменте. Наклонив тяжелую рогатую голову и задрав хвост, бык исподлобья и свирепо посматривал сверху на копошащихся внизу людей.

Когда тяжелая техника выехала со двора, рабочие разошлись, а во дворе остался только один скульптор Батюшкин, из здания, не спеша, вышел сам Родион Петрович Быков – генеральный директор ОАО «Мясмолпродукт». Он был подстать своей фамилии – грузен и широк.

– Ну, как, Родион Петрович? – спросил Батюшкин подошедшего Быкова. – Угодил?

Быков, молча, прошелся вокруг постамента, на котором стоял бык, и, насупив брови, басом спросил:

– Это кто?

– Бык, – замявшись, ответил Батюшкин. – Как заказывали, Родион Петрович.

– Скажи-ка тогда мне, чем отличается бык от коровы?

– Ну, у коровы вымя, а у быка его нет, – откашлявшись, ответил скульптор.