Блондинки моего мужа

— Что, даже Жорику не расскажете? — насмешливо скривился Лихогон.

— Расскажу, — вынуждена была пойти на попятную я. — Но он — уже точно никому…

— Хорошо. Давайте попробуем зайти с другой стороны. Все, касающиеся лично вас факты, я готов прояснить. Что вас интересует?

И снова я не могла понять, как себя вести. Откровенные расспросы о завещании, облегчавшие разговор с Лихогоном-порядочным, могли существенно все ухудшить при общении с Лихогоном-подлецом. Надо было решить, кто именно передо мной, а никаких аргументов в ту или иную сторону у меня не имелось.

— Прежде всего, интересуюсь, откуда вы узнали, что я буду здесь, и каким образом подстерегли меня в офисе? Ведь вы должны были находиться на семейном ужине за много километров от города? — я тянула время, спрашивая пока о какой-то чепухе.

— О, это очень просто, — Лихогон искренне обрадовался такой незначительности моих вопросов. — Знаете ли, страшно захотелось увидеть Лизоньку сегодня. — После этих слов в глазах Лихогона появилась такая теплота, что я раз и навсегда поверила в сердечность его чувств к Лизавете, — ни для какого фильма так притворяться не получилось бы. — С семейного ужина я сбежал. Первый раз в жизни. Думаете, это дерзкая выходка?

— Это просто великолепно, — заверила я и попросила продолжать.

— А Лизоньки дома не оказалось. Домашние сказали, что вы забрали ее с собой. Естественно, я сразу обо всем догадался.

— Что ж тут естественного? Я могла забрать ее в любое другое место. К себе в гости, например.

— Могли, — Лихогон лукаво улыбнулся. — Но на то я и сыщик, чтобы чувствовать такие моменты. Вам явно было что-то нужно у меня в офисе. На неделе ничего выудить у меня вам не удалось из-за моей повышенной бдительности. Тогда вы решили действовать в выходные! Откуда я мог знать пределы вашего коварства? Может, вы собирались нанести Лизоньке вред? С этими мыслями я помчался в офис, и, как видите, не прогадал. Впрочем, если бы вас тут не оказалось, я бы все равно не почувствовал себя проигравшим. Поработал бы наконец с Баскерфилей. Песик наверняка соскучился. Он, конечно, у меня приучен подолгу оставаться в одиночестве, но сейчас я поступил нехорошо — сказал, что скоро вернусь, а сам пропал на всю ночь.

Я не смогла сдержать улыбку. Во-первых, потому, что бывшие одноклассники были очень похожи во всем. Лихогон, может, на самом деле и предполагал, что мы с Лизой отправились в офис, но ехал сюда исключительно из желания поработать. Узрев нас здесь, он легко убедил сам себя, что заранее знал, что найдет нас в офисе, и вот теперь всерьез гордился собственной проницательностью. Во-вторых, потому, что Лихогон снова принялся извиняться перед собакой, делая ей многозначительные намеки, мол, пойми, дружище, были обстоятельства и такая ночь, от которой джентльмены не отказываются.

— Знаете… — начала я, так как эти мелочи и определили мой выбор. — Я вот сейчас, может быть, совершаю ошибку, но принимаю решение рассказать вам все начистоту. Буду считать, что вы порядочный человек, а раз так, то…

— Э, барышня, вам до детектива еще расти и расти. — Лихогон неожиданно все испортил. — Впрочем, и так не дорастете. С таким-то образом мышления.

— Какой такой у меня образ мышления? — обиделась я.

— Да хоть какой, — ошарашил Лихогон. — Проблема в том, что он у вас определенно есть. Вот у меня, — Лихогон любовно погладил себя по левой части затылка правой рукой, — у меня — нет. Нет устоявшегося образа мышления. Поэтому я могу мыслить по-всякому. Предполагать все что угодно. И одно из предположений, уверяю вас, точно будет разгадкой.

— Хотите сказать, что я должна предположить, будто вы подлец, и ничего вам не рассказывать?

— Не «должна предположить», — многозначительно поправил Лихогон, — а «не имею права не предполагать и такое». Понимаете? Настоящий детектив изначально рассматривает все варианты, а потом осмысленно отбрасывает те из них, которые оказываются невозможными. А обычные люди сразу же отбрасывают бóльшую часть вариантов. Причем делают это неосознанно, автоматически. Исходя из своего сложившегося образа мышления. Сначала ограничат выбор и потом уже выбирают. Увы, истина чаще всего оказывается именно в тех, отброшенных подсознанием, вариантах.

Нравоучительные беседы о том, каким должен быть настоящий детектив, страшно надоели мне. Раньше мне казалось, что пагубной страстью к проповедям отличается только мой муж. Бедная Лиза, она даже не представляет, на что идет, соглашаясь выйти замуж за обожающего свою работу детектива, пусть даже и в следующем августе. Посочувствовав мысленно бедной Лизоньке, я вдруг поняла, что напрочь забыла о ее существовании.

— Лиза! — крикнула я. — Мы уже немного сговорились! Иди к нам!

— Как — сговорились? — опешил Лихогон. — Мы только что пытались выяснить, подлец я или нет. Это была бы красивая логическая задача, а вы все испортили, приняв решение даже без попыток проанализировать. Типично женская непоследовательность. Удивительно, как Георгий мог на вас жениться.

— Считаете, он должен был жениться на мужчине? — холодно бросила я.