Блондинки моего мужа

У меня прямо камень с плеч свалился. Все рассказываемое пока соответствовало изложенным Марией фактам. Завещание существовало. Наследница была в конфликтных отношениях с родителем. Но перед смертью отец простил ей все и пожелал озолотить. То есть история Марии не была вымыслом, придуманным матерым сценаристом. Как же здорово, что наша Маша не оказалась негодяйкой! О том, что Мария рассказала нам, будто сама явилась к отцу (в то время как Лихогон сейчас сообщил, что Песов-старший нанял частного детектива, пытаясь разыскать дочь), я решила не думать, чтобы не умчаться снова в сторону улавливающего тупика.

— Племянник Роберта Альбертовича — Леонид, — продолжал рассказ Лихогон, — должен унаследовать оставшуюся часть имущества. И, собственно, унаследовал бы. Но есть одна проблемка. Вступить в силу завещание сможет только тогда, когда все наследники будут в сборе. Таково условие покойного. То есть, пока мы не найдем этого его сына, несчастный Леонид Песов не сможет получить свою долю наследства. Фирма будет простаивать, так как Леонид пока не имеет никакого права ни быть ее владельцем, ни распоряжаться ее деньгами. Даже в городском доме дядюшки Леонид не может пока жить. Все это страшно действует на нервы Леониду. Он — человек предприимчивый, поэтому перерыв в делах приносит ему не только колоссальные убытки, но и катастрофические душевные травмы. В общем, после смерти дяди Леонид обещал удвоить мой гонорар за нахождение второго наследника, не без подобострастия попросил меня поторопиться с поисками, а сам бросил все и уехал в деревенское имение, которое дядя еще два года назад переписал на любимого племянника. Роберт Альбертович растил Леонида почти с самого детства, поэтому племянник был очень близок дяде.

— Высиживал наследство, — не удержалась от комментариев я.

— Что вы! — возмутился Лихогон. — У них и близко такого не было! Леонид искренне любил дядю. Мне кажется, что решение о разделе наследства дядя принял не без совета племянника. Поначалу Роберт собирался вообще все передать верному Леониду, но племянник хочет вести бизнес и зарабатывать сам, а ценности, которые, так сказать, не удастся пустить в оборот, он с легкостью отдаст. Комплексы, связанные с брошенным ребенком, доставляли дяде столько боли, что Леонид не раз — и даже при мне — советовал Роберту разыскать наследника и компенсировать годы разлуки.

Все это меня несколько смутило. Получалось, что Песов-младший сначала сам убедил дядю выписать наследство на имя Марии, потом утаил от Лихогона появление сестры, а потом, что еще более странно, решил воспрепятствовать вступлению сестры в права наследства. Попутно сняв фильм про автокатастрофу с Марией и про похищение Георгия. Да еще и позаботившись о том, чтобы Мария, якобы проживающая в другом городе, числилась среди студентов Академии культуры. Господи, все снова запутывается! И поведение Марии, как ни крути, вызывает массу подозрений. Уж по крайней мере то, что она не призналась, где на самом деле живет и учится.

— Простите, что перебила, — я испугалась, что Лихогон прекратит рассказ из-за моего сарказма. — Продолжайте, прошу вас.

— На чем я остановился? А! Да. Мы говорили о завещании. Интерес к вашей даче моего работника — для кого-то «горы», а для кого-то просто Мишутки — вызван исключительно пребыванием на ней потенциального наследника. Понимаю, это звучит дико. Но вот такое совпадение. Вы держите у себя нашего пропавшего наследника. Тем подозрительнее для меня выглядело ваше желание устроиться ко мне на работу. О похищении Георгия и нападении на ваш офис, к которому я, кстати, не имею никакого отношения, я тогда не знал. И, понятное дело, сильно насторожился, пытаясь понять, что это вы тут вынюхиваете.

— Она не вынюхивала! — активно вступилась за меня Лиза, но ту же осеклась. — Ну, то есть было немножко… Но это называется — исполнение служебных обязанностей, а не вынюхивание!

— Лизонька, твоя безалаберность в сочетании с удивительным благородством меня поражает, — сказал Лихогон так, что я не совсем поняла, собирался он отчитать секретаршу или, наоборот, похвалить. В любом случае это могло растянуться надолго, поэтому я нагло вмешалась:

— А как вы объясните наличие второго Песова Леонида Марковича? Высокого, не рыжего. Того самого, который зачем-то приносил нам конверт для завещания. Причем наша наследница утверждает, что именно он и есть ее двоюродный брат.

— Какая еще наследница? — чутко отреагировал Лихогон. — У вас с Георгием есть наследница? Какое она имеет отношение к моему клиенту?

— Никакого отношения не имеет, — растерялась я. — Потому что ее еще нет. А я просто оговорилась. С кем не бывает!

— Со мной, — Лихогон воспринял последнюю фразу как вопрос. — Я никогда не оговариваюсь. Потому что думаю, когда говорю. Так что там насчет наследницы?