Блондинки моего мужа

Несколько раз ткнувшись лбом в мощную грудь Лихогона, я попыталась ворваться в его кабинет первой. Лиза держала Филешку, Лихогон всеми силами норовил протиснуться впереди меня. В общем, в кабинет мы ввалились все вместе и ровно в тот момент, когда по ту сторону запасного выхода заводился мотор моего форда.

Глава пятнадцатая, ответы на безответственные вопросы находящая

В голове крутилось избитое: «И какой детектив обходится без погони?», в ответ на что я злобно шипела: «Этот — обходится. Этот должен обойтись!» — и снова переходила на бег.

Мы с Лизой мчались что было сил за бегущим к оставленной где-то далеко у дома машине Лихогона.

— Постойте! — кричала я вслед детективу. — Зачем вам его преследовать? Он сам найдется!

— Он украл завещание Роберта Песова, — Лихогон наконец остановился возле какого-то гаража. — Разумеется, я должен догнать Собаневского и вернуть документ обратно. Постойте-ка!.. — тут Лихогон угрожающе сощурился и стал переводить взгляд с меня на только что подоспевшую Лизу.

— И не думайте даже! — возмущенно пресекла подозрения я. — О сегодняшних планах Георгия я ничего не знала, отвлекающим маневром работать не собиралась.

— Но поработала же! — Лихогон снова вернулся к негативному «ты». — За то время, что я перед тобой оправдывался, можно было десять раз все мои документы просмотреть, не то что просто украсть одну папку с завещанием. Про сейф понятно — я сам виноват, что оставил дверцу нараспашку. Но вот каким образом бесчестный вор Собаневский проник в мой кабинет?!

— У него были ключи, — вспомнила я, — точнее, копии ключей. Я недавно сняла слепок с Лизиной связки. Так что он вовсе не бесчестный, а открыл своими ключами, — я поняла, что настраиваю всех против себя еще больше, и переключилась на другое. — Не переживайте вы так! Жорик все вернет! Он глянет в завещание, прочтет имя наследника, поймет, что завещание никакого отношения к Маше не имеет и что, следовательно, вы — честный человек.

Думала я при этом совсем другое. Ведь Жорик-то, наверное, и не глянул в завещание. Глянул на заголовок, схватил папку и бросился бежать. Неужели отдаст Машке, даже не посмотрев, что там написано?

— Не увидит Собаневский там никакого имени! — горячо выругавшись, прокричал Лихогон. — Я же объяснял. Роберт Альбертович понятия не имел, как зовут наследника. Завещание, так сказать, составлено на предъявителя, — втолковывал мне Лихогон. — Потому я и должен передать его лично в руки только настоящему сыну Роберта. В завещании прямо так и написано: «Предъявитель сего является наследником, коему я оставляю…» Далее следует перечень завещанного. В совокупности все это составляет примерно половину имущества Роберта. Ниже перечисляется все остальное, с указанием, что оно передается Леониду. Вот почему важно, чтобы это завещание не попало ни в чьи злые руки. А то придется подавать в суд, возиться с разбирательством…

— Завещание на предъявителя? — я не поверила своим ушам. — Вы что, все с ума посходили? Так не бывает!

— Попробовали бы вы объяснить это умирающему Роберту! Он хотел, чтобы было так, и так стало. Покойный не терпел, если ему перечили.

Моментально в моей голове все встало на свои места. Секретарша Мария, узнав по долгу службы о такой формулировке завещания, решила озолотиться. Воевать с Лихогоном самостоятельно она не решалась, поэтому обманом нашла себе помощников в наших с Георгием лицах. И ведь добилась своего! Завещание уже едет к ней в руки. Очередная порция наивных хлопаний ресницами отвлечет Георгия от желания прочесть, кроме названия, еще и формулировку документа. А может, Маша сочинит что-то из серии: «Ах, ну конечно! Папенька ведь так до самой смерти и не узнал, под какой фамилией я теперь живу. Забыл спросить, бедняжка. Он же не мог подумать, что братец не подпустит меня к бумагам покойного!» При этом Маша так трогательно повздыхает на тему ухудшившихся от болезни умственных способностей отца, с такой искренностью выкажет возмущение подлостью и беспринципностью Лихогона, что очарованный Георгий не заметит подвоха.

Пальцы не слушались, а номер Георгия, когда я наконец нажала нужную кнопку на телефоне, оказался отключенным.

«Со злости отключил меня как разоблачителя и забыл включить, когда уже вышел из лихогоновского офиса, — сообразила я. — Ужас! Неужели ему совсем не интересно, зачем я звонила? Вот тебе и заботливый муж. Может, мне помощь нужна, а он телефон отключает!» И, кстати, ведь действительно была нужна!

— В погоню! — окончательно осознав происшедшее, кинулась я к машине Лихогона. — Я знаю, куда он может ехать! На дачу, отдавать Машке завещание!