Блондинки не сдаются (СИ)

— Здравствуйте, — наконец-то я решил заявить о своем присутствии. Меня он в упор не замечал.

— Я на тебя в милицию заявление подам! — пригрозил он мне кулаком, лихорадочно кидая на кровать ее вещи. — Сукин сын, ты у меня еще попляшешь! Заставил ребенка заниматься проституцией!

Слушая бессвязный поток брани, я не выдержал и рассмеялся.

— Кто вам такую ерунду сказал? — перебил я его яростные бормотания.

— Я все знаю! Мне Ленка все сказала! Сколько тебе дочка должна? Я сам за нее расплачусь. Отдам деньги, а потом упеку тебя за решетку!

Поскольку Маша не думала вставать, он попытался сам вытащить ее из под одеяла. Увидев дочь без одежды, ее отец что-то зарычал и двинулся в мою сторону с явным намерением затеять драку и ругаясь так, что даже у меня уши завяли.

— У нас скоро свадьба, — остановил я его мощный таран обвинений и направленный в мою сторону кулак.

— То есть как это? — растерянно замер неподражаемый родственник художницы.

— Она действительно разбила мою машину и еще кое-что, но это все пустяки, — сказал я спокойно. — Ваша дочь мне нравится, поэтому я предложил ей подумать о серьезных отношениях. А он решила пожить со мной вместе, чтобы узнать, подойдем мы друг другу или нет. Вам не стали говорить, желая избежать лишних разговоров и пересудов. Ее подруга неправильно вас информировала. Андрей, — Я протянул ему руку и крепко пожал.

Отец явно не ожила такого поворота, поэтому машинально подал свою, тут же позабыв все слова русского языка.

— Это правда, дочка? — повернулся он к Маше.

Она была такой бледной и растерянной, но поспешно кивнула.

— Мне надо одеться, — тихо выдавила бедняжка, едва шевеля губами.

— Пойдемте на кухню, я вас чаем напою, — предложил я и направился к двери, не сомневаясь, что он последует за мной.

— Я видел тебя, — подозрительно уставился он на меня. — Ты ей деньги приносил.

— Я купил у нее кое-что, — не стал я отрицать. — Ваша дочь — талантливый художник. Когда подбрасывал до дома, мы попали в аварию. Это была случайность, легкая царапина на бампере. Так и познакомились.

— Понятно, — буркнул ее отец, оглядывая квартиру будто впервые. — Твое жилье?

— Мое, — улыбнулся я. — И квартира, и машина, и дом есть, и свое дело. Не переживайте, дочь ваша в надежных руках.

Маша, вошедшая на кухню, вздохнула и присела рядом с отцом.

— У вас своих проблем хватает, — виновато вымолвила она. — Не стала ничего рассказывать. Лена наплела ерунду, ты же знаешь, она придумывает то, чего нет.

— Зачем про работу в кафе наврала? — с горечью спросил он, уставясь на нее. — Я пошел туда утром, понес тебе маминых пирогов, и что я там обнаружил? Нет, говорят, у нас такой официантки, и никогда не было. Соврала.

— Не хотела беспокоить. Я сама разберусь со своей жизнью и своими отношениями, папа, — твердо сказала Маша, мотнув головой. — Андрей — хороший человек, я ему доверяю. Хватит носиться со мной как с ребенком.

— Значит это ты ей деньги дал на кредит? — спросил он, посмотрев на меня взглядом человека, которого приперли к стенке.

— Почему бы не помочь невесте, — улыбнулся я, подмигнув Маше. Она как-то вяло отреагировала на все, устало вздохнув.

— Мне в институт пора, пойду умываться, — сказала Маша, понурившись и расстроенно посмотрев на отца. — Ты меня так напугал. Чуть сердце не остановилось.

— Я подумал что-то плохое, ну простите, ребятки, если у вас все серьезно, значит так тому и быть. Надо мать успокоить. Дома ждет, убивается, мы ведь такое подумали, стыдно сказать.

— Все в порядке, — кивнул я. — Не переживайте, на днях загляну в гости — блины отведать. Жена ваша как-то угощала, понравились.

— И ладно, — он ударил себя по ногам. — Приходи. Познакомимся поближе.

Когда ее отец распрощался и ушел, Маша сидела едва живая.

— Чего скуксилась? — я присел рядом и взял ее руку. — Что-то случилось?

— Зачем ты соврал? — прошептала она. — Как я выкручусь теперь?

— Спасал твою репутацию? — ухмыльнулся я. — Мне кажется, ситуацию мы разрулили.

— А дальше что? — она смотрела на меня с каким-то странным напряжением.

— А дальше в качестве благодарности ты теперь обязана подарить мне свою девственность, — ответил я.

Она размахнулась и влепила мне пощечину.

Я бежала на занятия, размазывая по лицу слезы. Глупая дурочка. И что я хотела? Чтобы он встал на колени и признался мне в любви? Идиотка, придумавшая то, чего не было. Придумала и поверила в мираж. А теперь сердце разбито вдребезги. Я же знала, что ему нужно тело. Это просто азарт и скуку разогнать. Знала, но поплыла, развесив уши и купившись на пряники, которые щедро раздавались. Почему я такая дура? Такая же, как и все дуры вокруг меня. А ведь обещала, что никогда больше не повторится история, когда я влюбляюсь, а меня не любят, как было с Пашей. Он просто отвернулся и ушел, не получив того, чего так настойчиво добивался. Но Паша хотя бы верил, что между нами любовь. А этот… Я остановилась, задохнувшись от возмущения, горечи и острой боли, перехватывающей дыхание. Почему мне так больно? Ненавижу его. И Лена предательница! Как она могла!?