Блондинки в шоколаде

Многих трудов стоило уговорить Игоря дать согласие на издание и профинансировать его. Он никак не желал понимать, что имена будут изменены, а Катя скроется под псевдонимом. Я думала, что Кате сейчас не до этого, но она заинтересовалась моей задумкой. Своим печальным опытом она хотела предостеречь других от подобных поступков. В процессе работы текст изменился до неузнаваемости. Первое «Глянцевое чтиво» – «Содержание содержанки от А до Я, или Записки вечной невесты» – вышло небольшим тиражом. На обложке глянцевого журнала красовалась связанная невеста с кляпом во рту. Давний приятель Кати, парижский фотограф, долго отговаривал нас от такого творческого решения.

– Почему нет? – недоумевали мы.

– Слишком привлекательная для мужчин идея! – отшучивался он.

– Ты не француз, – отвечала Катя, азартно колдовавшая над нарядом новобрачной для фотосессии.

Идею разместить в журнале рекламу подкинула моя однокурсница-рекламист. Был конец года, а она не успела освоить бюджет на рекламу в печатных изданиях. Ей надо было срочно потратить лишние деньги, чтобы шеф не урезал бюджет на следующий год. А поскольку в Катиной книге часто упоминались различные бренды и торговые точки, мы смело принялись обзванивать потенциальных рекламодателей. Некоторые из них поверили в нас и нашу затею. Немало этому способствовала Катя, бросавшая иногда в конце встречи:

– Жаль, если придется отказаться от покупок в ваших магазинах. Ведь в прошлом году наша семья оставила у вас 3 (5, 15…) тысячи долларов за одежду (подарки, мебель, посуду…).

Работало безотказно.

Через некоторое время Катя познакомилась с женой одного финансиста, которая от скуки писала короткие рассказы. Решили издать второй номер «Чтива». Так родился формат нашего издания: глянцевая книга с рекламой, полуреальные истории, в основном «новорусских» жен. Все издавались под псевдонимами. Мы удовлетворяли женскую страсть к болтливости безопасным для всех способом.

С Катей мы подружились. После комы у нее появились странные способности. Увидев меня впервые в кабинете Игоря, Катя обратилась ко мне как к старой знакомой и сказала, что видела меня раньше. Спросила, как поживает мой кот. Я решила, что про меня ей рассказал Игорь. Но чем дольше я с ней работала, тем более убеждалась в наличии у нее особого дара: Катя всегда звонила мне, как только я начинала о ней думать, и часто предугадывала события. Поначалу меня пробирала дрожь от этих совпадений, но потом я привыкла и стала относиться к ее странностям спокойно. Считая новые способности наказанием, Катя ездила по монастырям отмаливать свой поступок. Но религиозный фанатизм не был ей свойствен, – она много времени посвящала сыну и постоянно находила какие-нибудь новые увлечения.

После той ночи на моей кухне я не видела Игоря столь красноречивым и романтичным. Я часто приезжала в их уютный загородный дом, где проводила выходные и отогревалась душой.

– Белка, это такое счастье, когда ты знаешь привычки домашних настолько, что тебе не надо заглядывать в комнату, чтобы узнать, чем занимается твой муж, ребенок или мама. Вот Ярик, например, сейчас где-то шкодит, – говорила мне Катя, когда мы пили утренний кофе на веранде.

– Откуда ты знаешь? – Я не сомневалась, что тут опять все дело в ясновидении.

– А все просто – отец спит, бабушки на кухне, а ребенка не слышно, хотя, когда бабушки в сборе, его не выгонишь из комнаты. Если притих, значит, где-то затаился и воплощает в жизнь задуманное.

Подтверждением Катиных слов стал Ярик, с ног до головы измазанный красками. В руках он держал швабру.

– Я идеец!

– Молодец, индеец, иди, бабушкам покажись, – Катя еле сдерживала смех. —

Ну, что я говорила?

Бабушки (мама Гарика, Амалия Мар-ковна, и мать Кати, Галина Иосифовна), как только получали доступ к воспитанию Ярослава, начинали непрерывно ссориться. Мы молча наблюдали за этим домашним реалити-шоу, а когда битва за идеального человека заканчивалась и дамы удалялись в свои комнаты, бурно обсуждали позицию каждой по данному вопросу.

Иногда у меня появлялось ощущение, что меня удочерили. Моя холостяцкая жизнь тоже нередко становилась предметом оживленных дискуссий.

Однажды Амалия Марковна мне прямо заявила:

– Беллочка, вы такая хорошая девочка. Катя и Гарик искренне желают вам счастья. Конечно, в наше время сложно найти порядочного человека. Но вы хотя бы присмотритесь к тем кандидатурам, которые рекомендуют вам Гарик и Катя. И Галина Иосифовна так думает. —

В этом вопросе у них, как ни странно, мнения совпадали. Катя заметила мое раздражение:

– Не обращай внимания, просто еврейские женщины обожают сводить людей. Они верят, что тот, кто устроит жизнь хотя бы одной пары, в рай попадет автоматически.

9

Итак, я сидела в кабинете и мечтала о море. Ко мне влетела Машка Машинская. Как и я, она уже десять лет жила в Москве. Здесь ее называли не иначе как Машка Бэтээр, и она решительно поддерживала имидж железной женщины: курила крепкие сигареты, ругалась матом и часто меняла мужчин.