Блондинки в шоколаде

Вовка снимал однушку в Строгино. Когда его «коллеги» разъехались, выпив энное количество алкоголя, выяснилось, что в квартире, помимо Машки, меня и Вована, остался сильно пьяный Серега. Гостеприимный Вовка надул большой велюровый матрас. Подушка – валик от кресла. Второго комплекта белья, не говоря уже об одеяле, здесь не было. Не было в моем чемодане и пижамы. В тонких капроновых колготках и Машкином клетчатом халате я улеглась на свое ложе, вздыхая по нежным простыням «Балчуга». Рядом уложили Серегу, который почти сразу сделал первую безуспешную попытку вступить со мной в гораздо более близкие отношения. Сон не шел. Тут еще Машка стала заниматься с Вованом сексом. Повернуться к Сержу я не могла, чтобы он не воспринял это как благосклонность, но и наблюдать за секс-игрищами подруги мне не хотелось. Я закрыла глаза и попробовала абстрагироваться. Так дотянула до утра.

А утром, выслушав бессвязные извинения Сереги, снова взялась за свою записную книжку.

Секретарь вежливо объяснила, что господина Разовского нет в городе, но, если я буду так любезна оставить свой номер телефона, со мной обязательно свяжутся. Валентин между тем по-прежнему на связь не выходил. Ян Разовский не только перезвонил, но и снял для меня на две недели номер в «Олимпик Пента Ренессанс». В гостиницу меня отвозил все тот же кортеж «БМВ». Бублик смотрел на меня с благодарностью, ведь Машка переезжала ко мне, а он со дня на день ждал возвращения с курорта своей благоверной.

Наконец-то объявившийся Валентин устроил мне сцену ревности и велел перебираться к нему. Жить с ним до свадьбы я категорически отказалась, и он дал мне денег, чтобы я сняла квартиру поблизости от его дома. Я сняла двухкомнатные апартаменты на Вернадского, куда мы с Машкой вскоре и перебрались.

И еще в моей жизни появился Вилли Д’Артюман, или просто Кот. Я встретила его летним погожим деньком на Пушке. Огромные уши, испуганная мордочка, громкое мяуканье, вырывающееся из широко раскрытой пасти. Я не собиралась заводить домашних животных, но этот котенок был мой. Когда я принесла его домой, он стал жутко вопить, чем доказал мне, что на свете нет более разговорчивых котов, чем коты ориентальной породы.

А потом я влюбилась. Телефонная книжка была отправлена в мусорное ведро, с Валентином мы расстались друзьями, а модельный агент ничуть не удивился такому повороту. На семь с половиной лет я застыла рядом со своим единственным и неповторимым…

7

…И вот мне 26. Я разведена и нигде не работаю. Час ночи, я шагаю по утопающим в зелени Воробьевым горам. Домой не спешу: кроме Кота, меня никто не ждет. Мне плохо и жизнь не мила. Упаднические мысли прерывает визг тормозов и звук удара. Сзади красная спортивная машина крепко въехала в фонарный столб. Мгновение спустя до меня доходит, что, если бы не столб, лежать бы мне под колесами этого монстра. Мысли о том, что жизнь мне не мила, резко улетучились, а сердце бешено заколотилось.

В это время в машине раздался хлопок, и лобовое стекло покрылось мелкой сеткой трещин. Я вдруг поняла, что внутри могли быть пострадавшие.

– Вы что, пьяны? – крикнула я вместо того, чтобы спросить: «Вы живы?» Голос не слушался, получился жалкий писк.

Из машины медленно вышел мужчина и стал лихорадочно меня ощупывать:

– Ты живая? Живая? Тебе надо в больницу!

Я отпрянула и попыталась вырваться из его цепких рук. Возле нас остановилась патрульная машина. «Скорая» приехала примерно через час. Алкоголя в крови чуть не сбившего меня человека врачи не обнаружили. Работники ДПС задавали вопросы, тот отвечал. Записали мои данные, его данные. Что-то предложили подписать. Когда протянули бумаги на подпись, он вдруг встрепенулся и сказал, что ничего подписывать не будет и девушка тоже. Затем ненадолго отвел милиционеров в сторону, и те, напоследок поинтересовавшись, не требуется ли ему помощь, укатили. Мы стояли на пустынной дороге и любовались на обезображенный «Вайпер».

Мужчина достал из машины куртку, сумку, спросил:

– Одна живешь?.. Тогда к тебе… —

и пошел ловить такси.

По дороге он купил две бутылки красного «Джонни Уокера». Кот встретил нас жалобным мяуканьем и тщательно обнюхал незнакомца. Я понятия не имела, как принимать такого необычного гостя.

– Меня Изабелла зовут… – решила представиться я.

– Еврейка, что ли?

– Нет, в честь бабушки польского происхождения.

– А я Гарик… или Игорь, как хочешь зови, – сказал он и пошел на кухню.