Blood sweat & tears, Pt.2 (СИ)

Никаких «если» не прозвучало. Не было и сожалений или сомнений, только голая решимость, но он уже всё это знал — был готов.

— Я понимаю, — согласился вампир, чувствуя, как на заднем сидении напрягся Накамото. — Будь осторожен и не откинься на горе раньше времени.

— Меня одну напрягает, что вы такие спокойные? — и Тэён аж сморщился весь, как будто услышал скрежет ногтей по доске, а не голос Шу Харим.

— Это профдеформация — чем ближе к Принцессе, тем больше выдержки в запасе, — разжевал ей Юта, пряча свою улыбку за кулаком. Его, очевидно, дико забавляла реакция Тэёна на Шу, а она из раза в раз становилась всё красочнее и сочнее.

— Вот вам и верхушка власти, — задумчиво протянула Харим. — А вы как думаете, Тэён-ши?

— Я думаю, что ты поедешь с Юнги, потому что нам быстрее на своих двоих, а тебя на хребте никто не понесет.

— Но я мог бы, — предпринял очень тихую и скромную попытку Юта.

— Не мог бы, — отрезал вампир, тормозя в центре города.

Они многого не знали о кровной маги… Например, что если вампир выпивает три четверти крови мага, то на переработку уходит свыше двух суток, при этом сама кровь не теряет магии своего изначального носителя. Вуаля и вампиры превращаются в очень удобную и скоростную службу доставки крови для магических ритуалов.

Тэён не голоден, но Юнги на вкус, как торфяной виски. Такого бы выпить всего, чтобы до дна, чтобы почувствовать вновь вкус жизни и опьянение. Он с жадностью глотал каждую каплю, которую ему любезно предоставлял маг. Пальцами впивался в шею, грозясь переломать её пополам или перекусить, тут от терпения всё зависело.

— Тэён, хватит, — затормозил его Юта. — Ты его убьешь, а ему ещё ехать на Кымджонсан.

Они многого не знали о кровной магии… Например, что после высвобождения силы Гань Цзяна, если на него пролить кровь хозяйки, то и его, и её сила ультимативно достигали пика, той самой точки, которая была доступна самым древним Иным. Такая магия была способна на невероятное разрушение и такое же невероятное созидание в правильных руках.

И когда Тэён отрывался от шеи Юнги, он продолжал себя спрашивать: «У И Со правильные руки?». Он хорошо помнил её горящий взгляд, а сталь её голоса до сих пор резала уши, когда она непросто убила охранника, а приказала разрезать тело на части и скормить остальным перевертышам из службы безопасности. Он прекрасно помнил тот ужас, что слизью окутал его внутренности. Это было страшно даже по его меркам, а они у него не маленькие за две-то тысячи лет на земле.

Тэён на минуту задержался, заглядывая в глаза Юнги, в которых тлели угольки надежды. Ему показалось, что он услышал, как у мага останавливается сердце, но разве можно при этом садиться за руль, прикуривая на ходу? Опыт подсказывал, что умирать можно не только физически, а сердце умеет останавливаться не только в прямом смысле слова.

Вампир на часы взглянул, прикидывая оставшееся время, и закурил, провожая взглядом машину с Юнги и крайне надоедливой Шу. Только вот правы были девчонка с Ютой: они так сильно деформированы, что даже смерть любимой для них не повод останавливаться. Ни для кого из них.

***

Юнги до горы добрался исключительно на силе воли, регенерирующее заклинание действовало медленнее, чем ему бы хотелось. Именно поэтому он не выбрался из машины, а вывалился из неё, и от падения лицом в асфальтовую дорожку его спасла Шу Харим, подхватившая мага очень вовремя.

— Перестарался все-таки, сволочь, — прошипела ведьма, подтягивая Юнги повыше и перехватывая рукой туловище.

— Где Чонгук? — через силу зашевелил синими губами Мин, поднимая требовательный взгляд на Джехёна.

— В Караганде, — фыркнул вампир, хлопая дверью своего автомобиля. — Сам-то как думаешь? Рванул на такси до побережья. Ты отвратно выглядишь, так что выбора нет и придется тебе недельку пострадать эротическими фантазиями со мной в главной роли.

Юнги ни разу не гомофоб, у него за долгую жизнь даже был опыт с мужчиной. В конце концов, когда в твоем распоряжение бесконечность, то ты в любом случае к какому-то моменту жизни забываешь о существовании половых признаков и смотришь внутрь. Но вот это?! Это заставило Юнги распрямиться в девичьей хватке, грудь колесом выпятить и из последних сил объявить:

— Ты не в моем вкусе, отвали на хер.

Одна только мысль, что целую неделю после смерти И Со он будет видеть в своих снах не её, а кого угодно — оживляла, придавала сил, заставляла дышать. Хотя бы временно, потому что потом его голову обратно тянуло к земле, а ноги сгибались в коленях, желая распластаться в поклоне раскаяния.

Выбор — это последствие череды событий.