Blood sweat & tears, Pt.2 (СИ)

Меч является одной из древнейших реликвий Иного мира. Он дарует обладателю не только силу и способность управлять ветром, но также этот меч способен убить любое создание как в нашем мире, так и в мире Тени.

Меч был привязан кровной магией к семье Чон, поэтому в руках другого Иного клинок лишь покажет лезвие, но не даст ему всей своей силы.

Доподлинно неизвестно, но ходили слухи, что часть способностей клинка семья умышленно не раскрывала, чтобы заставать своих соперников врасплох».

Чонгук с хлопком закрыл книгу и откинулся на спинку стула. В ушах свистело и шипело, в грудине гулко бухало сердце, а пульс долбился в мозолистые подушечки пальцев. Ему было страшно от того, что он узнал, но больше пугало то, что проснулось в глубине его души — возбуждение смешанное с предвкушением.

***

Сидя на кухне в полуразрушенном лофте Юнги, Чимин думал только об одном: когда всё вышло настолько из-под контроля?!

В смысле, в картинке чиминовского мира Юнги не должен был начинать раскрывать перед ними душу, предварительно попросив держать язык за зубами. Хосок не должен был соглашаться с этой дурацкой просьбой, а Юксу, который, на секундочку, родной брат Мина, по закону жанра не должен был сидеть и понимающе качать головой.

Чимин молча слушал и смотрел, пока трое магов бурно обсуждали и перемывали кости прошлому Юнги, которое теперь грозилось разрушить не просто его настоящее, но ещё и будущее И Со. А все почему? А все потому что Юнги не умел, блядь, извиняться.

— В общем, нас трое в этой лодке, не считая собаки, — хмыкнул Мин, кивая своей все ещё синеватой макушкой в сторону Пака. — Нам надо решить эту проблему так, чтобы И Со не узнала ничего и выжила при этом.

— А ты не думаешь, что она должна знать? — подает голос Чимин, брякая ложкой по керамической кружке с надписью «Жизнь — боль» — скорее всего, подарок И Со.

Это всё не должно было получиться вот так.

Хосок смотрит на него взглядом из серии «ты совсем тупой или да?», Юксу вежливо кривит уголки губ, а Юнги нетерпеливо сжимает в пальцах свою кружку с анимешным персонажем из известного мультика Миядзаки. Они не должны смотреть на Чимина, они, мать вашу, должны пойти и сейчас же убиться об стену все вместе. Перевертыш не представлял, как разруливать сложившуюся ситуацию, особенно, когда у него так сильно чесались руки.

— Как ты себе это представляешь, Чимин-а? — имя из уст Хосока звучит издевкой, которую Пак послушно сглатывает. Не забывает по пути придумать Чону с десяток оправданий для его грубости: он устал, работа у него сложная, сопливые Инквизиторы ещё позавчера на задании провалились и привезли во Двор аж два трупа. Но, кажется, сам Хосок не нуждался во всех этих оправданиях, он делал это осознанно, потому он продолжал, театрально кривляя лицо: — И Со, дорогая, с возвращением тебя! Мы так тебя ждали, помоги нам разгрести дела: с одной стороны у нас кто-то сливает вампирскую кровь, а с другой стороны — обезумевшая бывшая Юнги, которая тебя на порядок сильнее и очень хочет убить. Ты себе это так представляешь, Чимин?

— Почти, — с непробиваемым равнодушием, которое откуда-то в нем проснулось, отвечает перевертыш, глядя в глаза близкому человеку. — Я бы ещё добавил причину, по которой она так хочет оторвать голову Юнги и И Со.

— А зачем? — тихо спрашивает Мин, и чиминовский рот непроизвольно раскрывается от такой наглости, кажется, что челюсть вот-вот коснется столешницы, как это бывает в мультиках. Ну, знаете, когда персонаж удивлен слишком сильно, что у него челюсть в прямом смысле слова отваливается.

— Может за тем, что она имеет право знать? — брови у перевертыша разве что в завитушки не выгибаются, так яростно он старается показать очевидность своего ответа на его очень тупой вопрос. — Я понимаю, что тебе страшно не хочется демонстрировать ей себя с такой стороны, ведь объективно ты там по уши в дерьме, но повторюсь: она имеет право знать!

Хосок зарывается лицом в ладони и качает головой, выдыхая шумно, словно он окончательно уверовал: «все-таки тупой». Юнги с нечитаемым выражением продолжал смотреть на него, а Юксу так и не смог расправить губы в вежливой улыбке, застыв с по-глупому блаженным лицом.

И Чимин дважды за этот вечер задумывается: когда всё успело выйти настолько из-под контроля?

— Не мне судить, — Мин-младший подает голос, рискуя навести на себя всю скопившуюся нервозность трех оставшихся мужчин, — но разве кому-то станет лучше от правды? В том смысле, что И Со точно не станет лучше — прошлое не изменить. А вот обозначить проблему стоит, в конце концов, проблема напрямую касается Принцессы.

— Нет, — отрезает Юнги. — Мы не можем, это подвергнет её ещё большей опасности и вооб…

Маг не успевает договорить, потому что Чимин устал слушать, он мгновенно перекинулся через весь стол и смачно врезал магу. Пак заваливает Юнги на пол, седлая его сверху и раскраивая ему правую скулу до крови.