Bloodhound (СИ)

— И знаешь, что было ужасно забавно, — сколько же в этих бездонных серых глазах жестокости. Ядовитая ртуть. — Вы с Уизли, сладкая гриффиндорская парочка, днём держитесь за ручки, как двенадцатилетние школьники, а ночью ты вспоминаешь о том, что ты — женщина, а не какая-то сопливая малолетка. Я прав? Не говори, я всё равно не услышу, да и в этом нет необходимости, я знаю ответ. Но должен сказать, что это жестоко, Грейнджер. Даже по отношению к такому беспородному ничтожеству, как Вислый.

Вот он, предел. Предел всего. Гермиона зажала рот рукой, крепко зажмурившись, и почувствовала, как по её щекам потекли слёзы обиды и злости. В первую очередь, конечно, на саму себя. Их с Роном отношения всегда были трепетными, он был готов защитить её от каждого, кто хотя бы просто посмотрел на неё с недостаточным дружелюбием. Он дарил ей смешные подарки, краснел и смущался, когда она целовала его в щеку в Большом зале за завтраком. В целом, их отношения не претерпели разительных изменений в сравнении с предыдущими годами, Рон и Гермиона всё ещё чувствовали, что они словно брат и сестра. Наверное, это привносило некоторую неловкость между ними в то время, когда они оставались наедине, а теплота чувств была лишена той необходимой захватывающей яркости, которая появляется при случайном знакомстве. Или случайной связи.

— Ты ведь так ему и не рассказала, верно? — Драко смаковал каждое слово. — О, понимаю. Первый сексуальный опыт с Пожирателем смерти — это так… хм… неудобно.

Где-то вдалеке снова послышались голоса егерей, и Малфой неторопливым шагом двинулся вдоль барьера. Гермиона, словно зачарованная, последовала за ним, и когда Драко остановился, он снова прикрыл глаза, глубоко вдохнул и удовлетворённо улыбнулся.

— Я сразу понял, что ты здесь одна. Во-первых, был бы кто-то из твоих драгоценных неуравновешенных друзей сейчас рядом с тобой, они бы уже давно выдали себя с потрохами, вовсю размахивая своими палочками. А во-вторых, — он повернулся к ней, склоняясь почти вплотную над барьером, — я бы почувствовал их гриффиндорскую вонь. Но здесь только ты и твой дурман, от которого мне столько раз срывало голову, — он перешёл на шёпот, а маска надменности сползла окончательно, стирая с его лица самодовольную ухмылку. — Если бы ты знала, Грейнджер… Как много я готов был отдать, чтобы вновь повторить наше ночное свидание. Вдыхать тебя, наслаждаться твоим телом, ох, чёрт, оно просто великолепно. Ощутить твои пальцы, тянущие меня за волосы, твои податливые губы на моих губах. Мерлин, если бы ты знала, как я этого желал. И сейчас ты так близко ко мне, всего в несчастном полуметре, я уверен. Но нас разделяет чёртов барьер. Какая ирония.

Гермиона почувствовала, что задыхается. Своим словом он разорил ментальную могилу, в которой были захоронены и упокоены её чувства к нему, голыми руками разнёс в щепки крышку гроба и выпотрошил его содержимое. Кольцо удушья стянуло её шею, затягиваясь всё туже, и когда Драко в очередной раз сделал глубокий вдох, она резко вдохнула синхронно с ним и едва устояла на ногах от очередного потрясения. Его запах. Такой, каким она его помнила: мятно-цитрусовая свежесть, от которой она впадала в беспамятство. Запах самой прекрасной в мире ошибки. Аромат самого неправильного решения в её жизни.

Секунды превращались в минуты. Гермиона и Драко давно потеряли счёт времени, продолжая неподвижно стоять с закрытыми глазами, жадно вдыхая запах друг друга. Язык обоняния, единственный доступный для них обоих на данный момент, был также единственным, благодаря которому они достигали полнейшего взаимопонимания. Это был диалект искажённого языка любви, на котором они говорили когда-то. Когда уже всё было слишком сложно, слишком неоднозначно.

— Что же мне делать с тобой? — хрипло произнёс он, открыв глаза. Их лица находились на расстоянии толщины барьера, всего в каких-то нескольких сантиметрах. Можно было ощутить дыхание друг друга и покалывание разделяющих чар на коже. — Я знаю, где вы прячете свой лагерь, а ещё знаю, что Уизли с Поттером долго не протянут без своей умненькой подружки. А может, я просто сдам тебя Тёмному Лорду? Прямо сейчас? Что скажешь, Грейнджер?

— Нет! — выкрикнула она, впервые подав голос за весь их «диалог». Она была уверена, что сквозь защитный барьер Малфой не был способен ни слышать её, ни, тем более, видеть. Но она могла поклясться, что он улыбнулся, глядя ей прямо в глаза. — Ты не посмеешь. Я знаю, ты не станешь.

Драко с мгновение вглядывался в пустоту, а затем посерьёзнел и опустил взгляд.

— Пожиратели и Тёмный Лорд живут в моём доме, — сейчас его настроение было совершенно иным. Печаль и безысходность сквозили в его голосе. — Теперь это их штаб. Вот такое у нас уютное гнёздышко.