Блуд на крови. Книга первая

— Буду краток. Я сказал: «Графиня, за вашу прекрасную вещь я могу дать пятьдесят тысяч и ни копейки больше. Но я даю вам, пусть мой компаньон Озолин сердится на меня, пятьдесят восемь тысяч. Берите, это очень хорошие деньги. Это целое большое состояние».

Графиня, видите ли, фыркнула и ушла. Но недавно она написала, что согласна на нашу цену. И бедный Озолин поехал к ней. Из-за ее жадности расстался с жизнью очень хороший, очень приличный человек. Тьфу на это колье!

— Почему вы думаете, что погиб именно Озолин?

— А кто же еще, если при нем было колье и если он дал телеграмму: «Выезжаю. Поезд № 29». Поезд был, Озолина не было.

— В телеграмме было упоминание о том, что колье куплено?

— Вы хотя и большой начальник, но напрасно держите Озолина за идиота. Конечно, не упоминал.

— Кроме вас, знал ли еще кто-нибудь о цели поездки убитого?

— Никто. Заявляю это со всей ответственностью. Никто, кроме нашего приказчика Миши Аронова. Но это не в счет. Миша — это все равно, что никто. Это верный человек.

— И вы никого не подозреваете?

— Решительно никого!

Кошко немного подумал и сказал:

— Польза дела требует, чтобы я снял с вас отпечатки пальцев. Поверьте, это совсем не больно. А польза для следствия может быть очень большая.

Пришел Ирошников, «откатал» отпечатки. Эта операция ничего следствию не дала. Только пополнила картотеку.

Кошко протянул Штриндману серебряный портсигар:

— А вот эту вещичку вы никогда не видали?

— Клянусь честью, нет!

— Где мы сможем сейчас найти Аронова?

— Час поздний, значит, он уже у себя дома. Он живет на Большой Тульской, дом нумер семнадцать. Квартира на первом этаже, слева от входа.

— Спасибо! А вам я предлагаю отправиться теперь в морг для опознания трупа.

Ювелир аж взвизгнул:

— Ни за какие деньги! Я же сразу помру от страха! Я очень боюсь покойников.

— Не вдову же посылать?

Ювелир опять тяжело задышал. Махнул рукой:

— Я еду! Только бы среди мертвецов не потерять сознание.

Штриндман прикатил на авто, которое ждало его. На переднее сиденье сел агент, и машина отправилась на Моховую. Полицейское авто поехало за Ароновым.

Первым вернулся ювелир. У него было какое-то перекосившееся лицо. С порога он заголосил:

— Какое большое несчастье, мой Озолин лежит голым в морге…

— Спасибо за помощь следствию, можете ехать домой.

ГОЛОВОЛОМКА

Едва ушел Штриндман, как двое агентов привезли тщедушного мальчика лет двадцати. Он с испугом глядел на окружающих большими красивыми глазами и толком не понимал, что от него хотят.

— Да, — признался Аронов, — я, конечно, знал о поездке Озолина в Ростов. Я даже провожал его на вокзал.

— Но вы кому-то рассказали, что Озолин будет покупать дорогую вещь?

— Нет, даже дома не говорил!

— Мы вынуждены снять с вас отпечатки пальцев.

Юноша покорно вздохнул и не возражал. Но и на этот раз отпечатки не совпали с теми, что имелись на портсигаре.

— Хорошо, вы можете идти, — сказал Кошко Аронову.

…Тем временем московские и петербургские ювелиры были извещены о пропаже. Если колье принесли к кому-нибудь из них, то они были бы обязаны сразу же сообщить в полицию. Но никто колье не нес, сведений об убийце не поступало.

Побывал у Кошко и супруг счастливой «Веры», но он тоже не сумел внести в дело ясность.

— У меня ощущение, что мы зашли в тупик и не можем найти выхода, — признался на совещании Кошко.

Линдер, отличавшийся неистощимой изобретательностью, вдруг предложил:

— Давайте используем «детский» ход! Такими ходами московские сыщики называли

всякого рода наивные до примитивности следственные мероприятия. Кошко улыбнулся:

— Дадим объявление: «Ищем за приличное вознаграждение колье, похищенное в 29-м поезде. Желательно вместе с убийцей».

Линдер сделал невозмутимое лицо:

— Ну и что в таком объявлении плохого? Нам терять все равно нечего. Только зайдем с другого бока. Напишем не про колье, а про серебряную вещичку…

— Понял вас, Ромуальд Викентьевич! Комбинация и впрямь почти бесперспективная, да выхода нет у нас. Любой шанс следует использовать.

«НЕ ИСКУШАЙ…»

И вновь отделы газетных объявлений украсились текстом, написанном в сыскном управлении: «1000 рублей тому, кто вернет или укажет местонахождение утерянного мною серебряного портсигара с золотой монограммой „К“ и золотыми изображениями: обнаженной дамы и кошки с изумрудными глазами. При указании требуются для достоверности точнейшее описание вещи и тайных примет. Вещь крайне дорога как память. Обращаться по адресу: Николо-Песковский пер., дом 1 4, кв. № 2. Спросить артистку Незнамову Веру Александровну».