Блуд на крови. Книга вторая

Наконец, они вошли в небольшой полукруглый зал. Внизу, на невысокой мраморной доске сидела, чуть согнув ноги, прислонившись к подпорке, молодая обнаженная женщина. Густые белокурые волосы опускались на небольшие груди. Нежная кожа подернулась зеленью разложения… Мужичишка махнул рукой, хрипло проговорил: «Нам надо дальше, в кладовую».

ДРАКА В КАМЕРЕ

Харьковский тюремный замок был переполнен, арестанты раздражены и дерзили начальству, то и дело случались драки. Тех, кого начальство определяло зачинщиками, отводили на несколько дней (в зависимости от провинности) в карцер.

Вчера ранним утром, еще до раздачи завтрака, особенно сильная драка произошла в камере под номером 16.

Когда дежурный надзиратель Пономаренко с двумя помощниками вошли в камеру, драка там закончилась. Разгоряченные, еще не остывшие от баталии арестанты поправляли разодранную одежду, подымали с пола упавшие кружки и миски, подушки и одеяла.

— Почему безобразие? — грозно вращая белками, спросил Пономаренко. Камера никогда не назовет виновных, но порядок требовал виновных выявить и наказать. По этой причине он продолжал допрос:

— Кто зачинщик? Будете молчать, всех отправлю в карцер!

Возле дверей находились нары арестанта Ивана Федулова. Это был невысокий, но складный парень лет 27-ми, голубоглазый, с копной волос соломенного цвета. В драке ему расквасили нос. Он стоял перед надзирателем и кровь заливала его серый халат. Надзиратель внимательно оглядел арестантов и особенно долгий взгляд остановил на Иване.

— Почему, Федулов, у тебя кровь? Кто ударил? — спросил Пономаренко.

Федулов знал, что надзиратель не защитит от побоев. По этой причине, да еще из-за обиды, которую ему нанесли, вдруг резко ответил:

— «Почему-почему?» Потому, что кончается на «у».

— Ах, ты нарушаешь порядок, да еще и дерзишь! — Пономаренко кивнул помощникам: — Отведите его в четвертый.

«Четвертым» номером был карцер, помешавшийся в подвале.

Федулов без ропота, даже с некоторой, казалось, охотой, поплелся в карцер. От товарищей он слыхал, что в «четвертом» чисто и сухо. И, хотя! наказанным давали горячую пищу лишь раз в двое суток, и спать приходилось на голом матрасе, но там можно было отоспаться и отдохнуть в одиночестве, не видеть грубые лица сокамерников.

СУДЬБА ИГРАЕТ ЧЕЛОВЕКОМ

Федулов попал в острог по глупости.

Был он из бедной крестьянской семьи. На селе, где жил Иван, считали его малость блаженным. Поведения он был тихого, дружбу ни с кем не водил. Выпивал, но лишь по праздникам и меру знал.

В том же селе жила первая красавица в округе — Анфиса Кулиниченко. Она была резвой, смешливой, за словом в карман не лезла, умела отбрить любого мужика. К тому же отец ее — сельский староста, владел землями, сдавал их арендаторам, был человеком с большим капиталом. Многие сватались за Анфису, даже из Харькова приезжали женихи, но всем от ворот поворот сделала. А выбрала красавица скромного Ивана Федулова.

Все удивлялись, а ее папаша был возмущен такой необстоятельностью, даже хотел было дочку за косу поучить. Только из этого ничего не вышло. Анфиса взвилась:

— Убегом уйду, но за Ваньку замуж выйду.

Смирился Сила Кулиниченко, свадьбу сыграл, Ивана в свой дом взял. Три года молодые прожили ладно, двух дочерей Анфиса родила. В третий раз забрюхатела. Одно неладно: муженек ревнив оказался! Случится, пошутит Анфиса с кем из знакомцев, поговорит о том-сем, так Иван три дня чернее тучи ходит, аппетита лишается.

А на Рождество грянула беда. К Силе Кулиниченко в гости пожаловал волостной писарь, человек бедовый, зубоскал и охальник. За столом говорил он скабрезности, а затем хлопнул проходившую мимо Анфису по мягкому месту.

Вскочил с ножом в руках Иван и вне себя от ярости ударил писаря в шею. Фонтаном брызнула кровь, забился в судорогах несчастный и дух испустил.

ЗАПИСКА

Драка в 16-ой камере возникла, как это обычно бывает, из пустяка.

Между арестантов случился обыкновенный разговор: дескать, пока мы тут, горемычные, томимся, наши бабы на воле нам рога наставляют.

С этим тезисом не согласился лишь Иван. Вскочил он с нар, кулаками замахал:

— Вранье! Не все жены такие!

Арестанты начали подтрунивать над Иваном. Тогда он стукнул одного, началась драка.

Все это произошло в канун воскресного дня. Утром потянулись к узилищу люди с кулечками и корзинами — передачи близким принесли. Проделав более чем 50-верстный путь в санях, еще накануне прибыла в город Анфиса. С нею были и две маленькие дочки. Заночевав на постоялом дворе, она с детишками уже спозаранку топталась у тюремной ограды. Обратилась к тюремному чиновнику:

— Дяденька, как бы нам свидание получить. Ему фамилия Иван Федулов, муж он мне, деткам папаша.