Блудница

— Я нанял нотариуса в качестве своего представителя в Сент-Эндрюсе. Он сообщил мне, что часть земель скоро будет выставлена на торги.

— О да! Уоллес продолжал строить свое имение еще несколько лет и теперь время от времени распродает то, что считает бесполезным. Но я очень сомневаюсь, что он продаст что-либо тебе.

Грегор задумался. Это было очень похоже на Уоллеса — скупать или отбирать земли, соседствующие с его территориями, исключительно ради того, чтобы бесконечно расширять свое имение. Еще два года назад Грегор нанял нотариуса и взял себе в помощь банковского работника. Именно тогда он начал строить свои планы. И теперь новость о том, что часть имения распродается, привела его сюда. Это был отличный шанс сделать то, к чему он так стремился.

Роберт продолжал рассказывать:

— Уже добрая половина деревни называет его хозяином.

Грегор был вне себя от гнева. Уоллес всегда добивался этого, однако его по-прежнему недолюбливали местные влиятельные семьи, заслужившие уважение достойным отношением к своим арендаторам.

— А теперь еще и этот Форбс, его старший… Он словно сторожевой пес. Стоит появиться желающим купить близлежащие земли, он тут же появляется и всячески препятствует сделке.

Грегор усмехнулся:

— Прямо как его отец.

— Поверь мне, гораздо хуже.

Грегор сдвинул брови — он с трудом вспоминал Форбса Уоллеса, который был всего на несколько лет моложе их. Роберт кивнул:

— Форбс не живет здесь. Он пропадает бог знает где, но, как только намечается какое-то дело, сразу же появляется вновь. Складывается впечатление, что у него есть информатор. Когда старик Уоллес начинает угрожать, что лишит его наследства, Форбс вдруг возникает, словно из ниоткуда.

— Похоже, отношения у них не ладятся? — принял к сведению Грегор. Он не упускал ни одной детали, которая могла бы оказаться ему полезной. Если бы ему удалось внедрить Джесси, он смог бы узнать гораздо больше.

Роберт склонился к Грегору:

— Айвор Уоллес тяжелее многих из нас воспринял союз с Англией. Он с большим рвением поддерживает борьбу за независимость.

Мотивы Уоллеса всегда и во всем были очень эгоистичны. Он заработал свое богатство на несчастьях других людей, не гнушаясь обмана и мошенничества и ставя превыше всего свое горячее стремление стать самым влиятельным землевладельцем этих мест. И все же его конечной целью была власть, могущественная политическая власть.

Впрочем, больше всего Грегора удивило то, что кое-что все же объединяло его с заклятым врагом, а именно поддержка сопротивления господству англичан. Он всегда был уверен, что Айвор Уоллес — его полная противоположность во всем, человек, с которым у него нет ничего общего.

Война и политика порождают поистине невероятные союзы.

— По английским законам, — продолжал Роберт, — Уоллес не имеет права требовать содействия людей, которых годами держал у себя в кулаке. Говорят, он вкладывает в движение за независимость денежные средства, полученные от продажи земель. Форбс же, напротив, вообразил себя представителем новой системы, в которой Шотландия подчиняется законам союза. — Роберт говорил с горячим осуждением. — Ходят слухи, он состоял в сговоре с англичанами, оказывал им всяческую помощь, однако доказательств этому пока нет.

— Жалкий бесчестный предатель собственного народа. — Грегор подумал, что доля иронии была в том, что этот мир уже воздавал Айвору Уоллесу по справедливости. И если он был не в ладах со своим сыном, единственным сыном, то именно этого он и заслуживал за все свои прошлые злодеяния.

В этот момент к ним в кладовую вошла рыжеволосая женщина с двумя кружками эля в руках.

— Фиона, — представил жену Роберт и взял у нее кружки.

Женщина настороженно посмотрела на Грегора, но уже через мгновение удалилась, так как оба они замолчали, а муж так и не представил гостя. Грегор предпочел бы, чтобы она не видела его вовсе — женщины склонны сплетничать о загадочных посетителях, а слухи разлетаются очень быстро.

Ее появление, казалось, остудило и Роберта.

— Скажи-ка мне вот что, — начал Грегор, — Уоллес все еще коллекционирует девственниц?

Роберт взглянул на него с недоумением, но кивнул:

— Да, и Форбс, как говорят, ему в этом не уступает.

Это сулило Грегору успех. Если Джесси удастся убедить его в своей непорочности, он непременно допустит ее к себе. Самым сложным, несомненно, было разглядеть в ней невинность.

— Что ты собираешься делать? — спросил Роберт.

— Ждать, наблюдать. Я знаю, что он оставил нетронутым дом в Штратбане и что скот, который он пасет на этой земле, вполне может пастись и в другом месте. — Грегор замолчал, с болью в сердце вспоминая старую ферму, брошенную на произвол судьбы. — Если удача будет на моей стороне, то он выставит его на продажу, и сделает это очень скоро.

— Ты можешь заставить его сделать это, оставаясь инкогнито?

— Нотариус уверяет меня, что смогу, если не стану скупиться.

Роберт усмехнулся.