Блудный брат

— Я не говорил тебе, что у Ари Зоны чин капитана, впрочем, как и у меня, оба мы в свое время оставили службу. Сержант в это верит, ведь они проверяли наши данные. — Я намылил торс и лицо, благодаря чему мог гримасничать сколько угодно и говорить странным голосом, и даже Пима не поняла бы, что я лгу. Я не собирался пока что посвящать кого бы то ни было в свои подозрения. — Вполне могу представить, что в данной ситуации он чувствует себя неловко.

Я смывал пену с лица, когда Гарднер открыл дверь и появился на пороге, махнув два раза рукой перед лицом, чтобы разогнать клубы воды, часто ошибочно называемой паром.

— Господа… — У него явно были проблемы с тем, как следует называть наше подразделение, мы не были отрядом, ротой или командой, и, в числе прочего, на этих привычках сержанта строилась моя уверенность, что именно Кашель перешел на «ту», или теперь «эту», сторону. — Через сорок минут у вас встреча с майором Фиттельбаски, он ответит на все ваши вопросы, и у него есть для вас предложение, которое должно вам понравиться. Через сорок минут.

Кто-то присвистнул, но не слишком убежденно. Гарднер вышел. Я поискал регулятор, но солдат здесь не слишком баловали — нужно было покрутить обычные краны, чтобы перекрыть воду. Выйдя из-под душа, я вытерся — очередной анахронизм, купальные полотенца — и надел свежую одежду, наполовину гражданскую, наполовину военный мундир. Три четверти из объявленных сорока минут я провел в гамаке позади здания, выкурив за это время четыре сигареты. «Голден гейт» кончился в первый же день, местные «марльборо» не пришлись мне по вкусу, я выкуривал их вдвое больше, чем «ГТ». Кроме того, я выпил три банки «будвайзера». Машинально я прочитал все, что производитель написал на банке, но мне не удалось найти ничего, чем эти банки отличались бы от банок моего мира. В очередной раз я отверг пораженческую мысль — что мы ввязались в обычную контрабанду наркотиков из Панамы в США, никто здесь ничего не знает о пленке Уэста, и вообще все полное дерьмо.

Фиттельбаски напоминал поставленную вверх ногами пробку для ванны — он был шире, чем выше. И он был до боли конкретен:

— Вам предлагали три тысячи долларов в месяц за охрану. Да. — Он прошелся вперед и назад, заткнув пальцы за пояс на спине. Учитывая его тушу, это требовало немалых усилий для его локтевых суставов. — Предлагаем небольшое изменение — одиннадцать тысяч в месяц.

Он сделал паузу, которая должна была подчеркнуть эффект. Никто не произнес ни слова, краем глаза я перехватил несколько направленных в мою сторону взглядов, но вступать в спор с представителями местной власти было не в моих интересах. Я спокойно ждал, но той же тактике последовали все — майор, сержант и мы. Пауза затягивалась, и неясно было, как ее прервать. Наконец я поднял руку и встал, видя одобрение в глазах Фиттельбаски.

— За три тысячи мы согласились рисковать жизнью, так? Чем мы должны рисковать за вчетверо большее жалование?

— Гм, оригинальный вопрос, — пробормотал Фиттельбаски, тем самым косвенно сознаваясь, что уже по крайней мере несколько раз принимал участие в аналогичных разговорах. Часть моих сомнений развеялась. — Нас не интересует ваша жизнь. Мы просто купили вашу готовность, ваши услуги и ничего другого брать от вас не собираемся. Только условия будут иными. Не служба в каком-нибудь заштатном гарнизоне за три штуки в месяц. Мы предлагаем вам орбитальные корветы!

— Так я и чувствовал! — крикнул кто-то сзади. — Все было чересчур уж хорошо, а теперь у нас нет выбора — или мы соглашаемся, или… — Оратор жестом и голосом изобразил вспарывающую горло бритву.

— Глупые шутки! — возмутился Фиттельбаски. — Получите деньги за десять дней, мы вычтем стоимость вашего содержания и доставки туда и обратно, остальное ваше. Все. Понятно?

— Ну, тогда я… — начал тот же голос, кажется, парня по фамилии Вудсток. Довольно симпатичный, но, как оказалось, легкомысленный тип. — Хотя ладно, подожду, что скажут остальные и что вы нам еще скажете. Ведь мы ничего про эти корветы не знаем, что мы будем там делать? Вам нужны стюарды, кочегары или официанты?

— Не совсем. Во-первых, я хотел бы уже сейчас знать, кто не согласен сотрудничать на новых условиях. Прошу меня понять — я должен буду сообщить определенные детали, которые не должны достичь нежелательных ушей. Сделаем перерыв на перекур. Подумайте, кто хочет остаться здесь, на базе Какодоган-9. Пять минут! — Он бодрым шагом вышел из зала, за ним выскользнул Гарднер, несмотря на то что кто-то звал сержанта, чтобы тот остался и кое-что объяснил.