Блудный папа для сорванца (СИ)

Черкасов встал и посмотрел на меня твердым взглядом.

– Я слышал про развод. Но я не слышал, что сказал твой муж. Он подпишет бумаги? Знай, что, если он будет препятствовать спокойному разрешению конфликта, ему помогут пойти навстречу, – предупредил угрожающим тоном, стиснув кулаки, лицо приобрело непоколебимое, целеустремленное выражение.

– Гриша, я знаю… – заговорила я запинаясь. – Знаю, что Костя не имеет официально никакого отношения к мальчику, но что поделать с тем, что он считает его настоящим папой? Завтра мы скажем правду ребенку, но я не думаю, что он мгновенно забудет того, кого называет папой с сознательного возраста.

Мои слова причиняли Грише боль, я видела это невооруженным взглядом, ему даже ничего не нужно было говорить вслух, и он не нашелся, что ответить, шагнув к окну и уставившись на заснеженный двор.

Его фигура в лунном свете, а освещение мы не включали, вызвала очередную волну трепета во мне. Он говорил о серьезных вещах, а я думала лишь о том, что он у меня в комнате, находится так близко, что только руку протяни, и сможешь дотронуться…

Но всё же он оставался чужим, далеким и недосягаемым. Делал шаг ко мне, когда говорил о будущем, а потом между нами вставала стена непонимания и нас отбрасывало в разные друг от друг стороны.

– Где вы будете жить с Кириллом после новогодних праздников? – задал он следующий вопрос, на который я, к счастью и облегчению, имела твердый и удовлетворительный ответ.

– Я буду снимать квартиру у Таисии, перед отъездом она передала мне договор и ключи.

– Да? – Гриша повернулся ко мне и приподнял бровь. – Та трешка в центре с высокими потолками? Неплохой вариант. Дашь мне договор, я оплачу арендную плату вперед.

– Что это значит, Гриша? – встрепенулась я, быстро вставая и перебирая ногами в намерении оказаться рядом с ним. – Зачем?

– Так! – он втянул носом воздух и сжал пальцами переносицу. – Вот только давай ты не будешь начинать эту песню про «я сама»? Я намерен оплачивать с этого дня любые прихоти своего ребенка, обеспечу ему достойный уровень жизни.

– Кстати, о прихотях! – я вздернула подбородок, ухватившись за эту возможность побороться. – Не много ли игрушек вы ему подарили? Он не в состоянии играть в такое количество всё свое детство!

– Лиза, перестань, неужели ты ждала другого? Боишься, что я испорчу ребенка и избалую? Не волнуйся, от пары лишних игрушек всё твое воспитание не пойдет насмарку. А ты его хорошо воспитала.

– А… – открыла я рот и вдруг поняла, что он этой похвалой погасил пожар, который во мне разгорелся. Улыбка на его лице охладила мой пыл. – Правда?

– Да, Кирюшка – прекрасный мальчик, я бы точно его испортил, а тебе удалось заложить в него отличные качества. Запомни, Лиза, я не сомневаюсь, что ты хорошая мать для моего сына, как и не позволю своим родным думать иначе. Постепенно мы выстроим нашу жизнь так, чтобы всем было удобно. Главное – пережить завтрашнее испытание. Мы сделаем это вместе, – проговорил он тихо и притянул меня к себе, завершая свою речь легким поцелуем.

Сначала я сжалась в его объятиях, а потом приоткрыла губы и позволила языку Черкасова скользнуть в свой рот. По телу тут же побежали огненные дорожки, дыхание перестало существовать в принципе, а руками я схватилась за его плечи, потому что поцелуй всё углублялся и становился жарче, напористее, сильнее, пока я совершенно не потеряла голову.

Руки Черкасова начали шустро стягивать с меня одежду, и тут я опомнилась, вспомнив о данном себе обещании, разорвала сладостный, тягучий поцелуй и ошалелыми глазами уставилась на Черкасова. Его взгляд горел, решимость в нем уничтожала сопротивление и все мои намерения держаться от него подальше, не поддаваясь на соблазн.

– Нет, – покачала я головой и прошептала тихо: – Это только всё испортит. Все поймут, что случилось между нами, а мне будет стыдно смотреть в глаза твоим родным, к тому же мне надо… надо собраться с мыслями перед тем, что предстоит утром, – умоляющим голосом просила я Черкасова остановиться, а он лишь шумно дышал и, кажется, пытался понять, что я ему говорю.

– Дело только в этом? – наконец выдохнул он, обхватывая мой подбородок и не позволяя прятать взгляд. – Ты же понимаешь, что это неизбежно? Я собираюсь ухаживать за тобой, Лиза, и на этот раз не будет необдуманных решений, недоразумений и пряток. Я готов к важному шагу в своей жизни. А ты готова? – не давая мне сказать и слова, он обхватил лицо руками и продолжал проникновенно убеждать: – Если да, я согласен подождать…

– Гриша… – пыталась я ответить хоть что-то, пыталась понять, что нужно говорить, но смысл его слов ускользал, все мои желания, спрятанные так давно и надолго, вырвались на свободу и сейчас меня порабощали.

– Я замужем, за стеной ребенок, рядом твои родные, – бормотала я между поцелуями, а Черкасов занимался тем, что избавлял меня от одежды.

– Лиза, перестань… – упрашивал он меня, подталкивая к постели.