Блудный сын

Из-под кожи и слоев поверхностного жира на животе Харкера проступало лицо. Оно напоминало посмертную маску, но двигалось: слепые глаза перекатывались под веками, рот открывался в молчаливом крике.

Отпрянув в ужасе, отец Дюшен перекрестился, прежде чем понял, что делает.

В дверь позвонили.

– Родить? – возбужденно переспросил он. – Почему ты думаешь, что это будут роды, а не биологический хаос?

Лицо Харкера заблестело от пробившего его пота. Он опустил футболку, явно раздосадованный такой реакцией.

– Я не боюсь. С чего мне бояться? – Но в том, что он боится, сомнений не было. – Я убивал. Теперь вот создаю. И благодаря этому все более становлюсь человеком.

В дверь позвонили вновь.

– Нарушение клеточной структуры, метастазы, – гнул свое отец Дюшен. – Какая-то фатальная ошибка Виктора.

– Ты завидуешь. Вот ты какой… завидуешь. Завидуешь в своей девственности.

– Ты должен пойти к нему. Получить его помощь. Он найдет выход.

– Он найдет, в этом можно не сомневаться, – кивнул Харкер. – На свалке мне уже приготовлено место.

В дверь позвонили в третий раз, более настойчиво.

– Подожди здесь, – сказал отец Дюшен. – Я сейчас вернусь. Мы что-нибудь придумаем… Подожди.

Он закрыл дверь, выходя из кабинета, пересек гостиную, направляясь к прихожей.

Открыв входную дверь, оказался лицом к лицу с Виктором.

– Добрый вечер, Патрик.

– Сэр. Да. Добрый вечер, – ответил отец Дюшен, изо всех сил стараясь не выдать охватившую его тревогу.

– Просто «добрый вечер»?

– Извините. Что? – Когда Виктор нахмурился, Дюшен все понял. – О, да. Конечно. Заходите, сэр. Пожалуйста, заходите.

Глава 88

Тени мотыльков проносились по лицам Христа, Будды, Амен-Ра.

На чердаке над квартирой Харкера Карсон, Майкл и Дукалион стояли у коллажа изображений богов, занимающего всю стену, перед которым Харкер, должно быть, проводил десятки часов.

– Этот коллаж передает такую тоску, – сказала Карсон. – Он источает сердечную боль, которая мучила Харкера.

– Не стоит так уж ему сочувствовать, – посоветовал Дукалион. – Харкер соглашался на любую философию, лишь бы она заполнила пустоту внутри.

Он сорвал изображение Христа в Гефсиманских садах, изображение Будды, и под ними открылись другие лица, поначалу загадочные.

– Бог был у него лишь самой последней навязчивой идеей, – объяснил Дукалион.

По мере того, как сдирались изображения богов, из-под них проступал новый коллаж, нацистских образов и символов: свастика, Гитлер, шеренги марширующих солдат.

– Под лицами традиционных богов – другой бог, который его подвел, – объяснял Дукалион. – Бог насильственного изменения общества и расовой чистоты. Таких так много.

Возможно, наконец-то полностью убежденный в том, что Дукалион – тот самый, за кого себя выдает, Майкл спросил: «Как вы узнали, что будет второй слой?»

– Не только второй, – ответил Дукалион. – И третий.

Когда Гитлера со всеми атрибутами его рейха сорвали со стены, им открылись дьявол, демоны, сатанинские символы.

– Отчаяние существа без души со временем ведет к полной безысходности, а безысходность рождает навязчивую идею. Если такое произошло с Харкером, мы видим только начало.

Срывая рогатую морду дьявола с торчащими клыками, Карсон спросила: «Вы хотите сказать… будут и другие слои?»

– Стена на ощупь мягкая, – заметил Майкл.

Дукалион кивнул.

– Ее обклеивали раз двадцать, а то и больше. Вы, возможно, снова найдете богов и богинь. Когда новые надежды рушатся, старые возвращаются в бесконечном цикле отчаяния.

Но вместо богов в четвертом слое Карсон открыла Зигмунда Фрейда. И изображения других, не менее серьезных мужчин.

– Фрейд, Юнг, Скиннер[51], Уотсон[52], – Дукалион идентифицировал каждое открываемое лицо. – Роршах[53]. Психиатры, психологи. Самые бесполезные боги из всех.

Глава 89

Отец Дюшен отступил от порога, и Виктор вошел в прихожую дома священника.

Владыка Новой расы с любопытством огляделся.

– Уютно. Красиво. Обет бедности не лишает некоторых удобств. – Он прикоснулся к воротнику отца Дюшена. – Ты серьезно относишься к своим обетам, Патрик?

– Разумеется, нет, сэр. Как можно? Я же не учился в семинарии. И никогда не принимал обетов. Вы привели меня в эту жизнь с уже готовым прошлым.

– И тебе не следует забывать об этом. – В голосе Виктора слышалась легкая угроза.

А потом Виктор, словно имел на то полное право, проследовал в дом. Священник поплелся за ним. Уже в гостиной спросил: «Чему я обязан вашим визитом, сэр?»

Виктор оглядел комнату.

– Власти еще не нашли детектива Харкера. Нам всем грозит опасность, пока он не окажется в моих руках.

– Вы хотите, чтобы я мобилизовал наших людей на поиски?

– Ты действительно думаешь, от этого будет прок, Патрик? У меня такой уверенности нет.

Когда Виктор направился к закрытой двери в кабинет, отец Дюшен спросил:

– Могу я предложить вам кофе, сэр? Бренди?

– Именно этот запах я улавливаю в твоем дыхании, Патрик? Бренди?

– Нет. Нет, сэр. Это… это водка.

– Сейчас я хочу только одного, Патрик. Прогуляться по твоему красивому дому.

И Виктор открыл дверь в кабинет. Переступил порог.