Blue Strawberry (СИ)

«Бли-и-ин… Как вы все меня достали!!!» — шумно выдохнула Куросаки: нет, в этом дурдоме она явно не доживет до своего совершеннолетия, только не с этими придурковатыми школьными приятелями. Они постоянно что-то выкидывали такое, отчего ее «мужское прикрытие» рисковало вмиг порваться по швам, обнажая ее истинную сущность. Взять хотя бы вчерашний эпизод с тем же Асано, додумавшимся перед уроком физкультуры устроить в раздевалке конкурс на звание обладателя самого внушительного мужского достоинства класса. Ичиго и сейчас краснела от одной только мысли об этой выходке и с ужасом представляла, каким образом производился подобный бесстыдный отбор, когда она незаметно ретировалась домой.

А Ренджи? Откуда у него эта дурацкая привычка приходить на спарринг у Урахары полуобнаженным, в одних хакама??? Жарко ему… А каково ей тогда каждый раз, атакуя, врезаться пылким взглядом в соблазнительно-сексуальное накаченное тело? Ох, и какие к черту могут быть тренировки, когда руки потеют, ноги дрожат от сладостного волнения, а щеки цветут клубничным цветом…

Нет, нет, нет. Нужно было держаться подальше от этих парней и пресловутой мужской солидарности. Ей никогда не понять, что творится в голове у парней, какая логика, первопричины движут ими. Куросаки склонялась к тому, что истинный мозг мужчин находился у них не между ушами, а между ногами. А поскольку она, в принципе, не располагала этой «важной деталью», то она могла выглядеть хоть триста раз так же, как и любой среднестатистический юноша, но попадать впросак постоянно, когда дело касалось инстинктов и рефлексов мужского поведения. Собственно, именно по этой причине Ичиго никак не понимала молчаливости Чада, не поддерживала озабоченные разговоры Мизуиро, и не принимала намеки Юмичики, откровенно запавшего на Куросаки-«куна»…

— Куросаки?! — вновь напомнил стуком о своем присутствии Кейго.

— Сейчас иду! — крикнула она однокласснику с раздражением, но ободряюще взглянула на собственное отражение, с которого на нее посмотрел симпатичный, хоть и невеселый рыжик. — Мы справимся, не переживай! — подмигнула она «ему».

Ичиго застегнула на рубашке пуговку повыше. Умылась, пытаясь избавиться от гнетущей усталости и тревожных раздумий. Перед выходом она старательно еще раз осмотрела себя в зеркале: казавшаяся подкаченной грудная клетка, плоский живот, узкий таз и развитая плаваньем трапециевидная спина выглядели в полном порядке. Воспитанное в спартанских условиях тело не выдавало никаких недозволенных выпуклостей, способных взволновать фантазии одноклассников, и никаких плавных изгибов, способных натолкнуть школьных сплетниц на ненужные пересуды.

Несмотря на почти ежедневную решительность Ичиго рассказать всем о своем секрете, она серьезно опасалась того, что кто-то совсем случайный исказит ее правду фрейдовской трактовкой, хотя и на этот случай у нее имелся выход. Она не привыкла отчаиваться. А закрывать радикальными методами рот обидчикам уже давно не составляло труда для Куросаки, привыкшей на пару с Чадом дубасить местных хулиганов. Именно такой жесткий и бесстрашный, действительно мужской характер делал из нее настоящего парня, а главное — для этого девушке вовсе не нужно было что-то играть или придумывать. Вспыльчивый и вечно чем-то недовольный подросток давно сидел в ней, и она просто немного видоизменилась, подстраиваясь под него в полной мере.

— А постричься все же надо, а то с этой прической я все больше становлюсь похожа на девушку.

Она взлохматила волосы и, нахмурившись, вышла из туалета. Кейго, поджидавший ее в коридоре, заметив угрюмый пуще прежнего вид друга, решил попридержать припасенную шутку насчет того, чем Ичиго так долго занимался в туалете…

— Ну что, пошли? — кивнул он Куросаки и робко зашагал впереди, боясь как всегда получить оплеуху от рыжего драчуна. Сегодня, когда Мизуиро заболел, находиться с грубоватым одноклассником наедине для Асано было особенно неуютно.

Однако рыжик и не думал предаваться агрессии. Женская часть его сущности одолевала мозг какими-то рассеянными, тревожными, непривычными чувствами. Интуиция разжигала в груди неприятное ожидание чего-то нехорошего. И дело заключалось вовсе не в плохо начавшемся дне. Неприятные инциденты в странноватой семье Куросаки случались постоянно, не говоря уже о традиционных «семейных завтраках», пережить которые задача не для слабонервных. А у Куросаки, как раз, нервишки пошаливали в последнее время. Вечно пристающий со своими дурацкими проверками отец отошел на второй план, зато маленькая язва Карин улучала каждую удобную минуту подоставать Ичиго в отместку за ее проступок.