Blueberry (СИ)

Чёрт! Мама… Обычно я не разговаривал с ней в рабочее время. То есть почти никогда не разговаривал.

— Как хорошо, что ты взял трубку! У меня беда! Приезжай скорее!

— Что случилось? — спросил я спокойно. Тут главное не переборщить с заботой.

— Мы застряли!

— Кто мы?

— Я и Лев Михайлович!

— Кто такой Лев Михайлович? — Кажется, это надолго. Тихо спросил у Веры:

— Вопросов нет?

— Всё понятно, Олег Павлович.

— Прекрасно. Сегодня после обеда меня не будет, — добавил я и отпустил её.

— Лев Михайлович — мой партнёр по хатха-йоге.

— По чему? — Я прикрыл глаза.

— Ну как тебе объяснить? — В голосе зазвучало удивление, неужели кто-то может не знать этого. — Хатха-йога — это духовная практика, целью которой является просветление, слияние с Высшим, самопознание. А оно, в свою очередь, достигается через практику основных ступеней йоги.

Я откинулся в кресле и призвал всё своё терпение.

— Не знал, что ты бросила пилатес.

— Олежа, да ты что! Когда это было! У нас ужасная ситуация, мы застряли в асане четырех опор!

— А причем здесь я? — Последняя попытка соскочить.

— Я вызвала скорую, но ей нужно открыть дверь. А ключи только у тебя.

— Что с тобой? Ты можешь нормально объяснить?

— Со мной всё нормально, а вот боюсь, Лев Михайлович пострадал.

— Хорошо, выезжаю. — Похоже, по телефону нормальных объяснений не добиться, придется ехать. На машине до её дома минут двадцать, надеюсь, ничего страшного с ней за это время не произойдет.

Моя мама с недавних пор пенсионерка. И если до этого всю жизнь она была спокойной и уравновешенной женщиной, на пенсии, видимо, решила наверстать упущенное и оторваться по полной. Последние два года после ухода с работы в шестьдесят три, она постоянно меняла увлечения. Все начиналось с безобидной вышивки в кругу ровесниц. Затем были театральный кружок, гимнастика, китайская живопись, аквааэробика, фитнес, пение, скандинавская ходьба, пилатес. И это только то, что я помню. Теперь, видимо, дело дошло до йоги.

Когда я подъехал к дому матери, скорая была уже на месте. Поздоровался с бригадой. Вместе поднялись на седьмой этаж. Открыв квартиру, я сразу прошёл в комнату. Врачи за мной. И все мы замерли на пороге.

— Мама, блин, это же Камасутра какая-то, а не хатха, как её там! — Я был в шоке.

Моя мать, в ярко-розовом обтягивающем комбинезоне, распласталась на непонятном мужике преклонного возраста, причём голова её лежала на его ступнях, одна нога зажата у него под мышкой, вторая же стояла на груди. Увидев нас, мама приподнялась на локтях, мужик признаков жизни не подавал.

— Это должна была быть асана четырёх опор, Олежа! Какая Камасутра! — возмущенно застрекотала она. — Асана покоя и релаксации.

— Ну вы тут круто релакснули, конечно, — пробасил врач, мужик лет пятидесяти, сам похожий на байкера.

— Кому из вас нужна помощь? — уточнил он на всякий случай.

— Конечно, Льву Михайловичу! У него что-то с рукой. Она подогнулась, когда мы стояли в асане, мы упали, и он зажал мою ногу, а я не могу её вытащить, потому что ему очень больно при любом движении.

— Ясно, — вздохнул доктор, — давайте смотреть.

— Лев Михайлович, вы меня слышите? — Он присел на корточки рядом с головой надеялся, всё же живого мужика. Тот лежал молча, без признаков жизни.

— У него болевой шок, наверное, — пропищала мать.

— Хорошо, если шок, а не инфаркт, — пробасил доктор.

— Ольга Борисовна, доставайте электрокардиограф, будем выяснять состояние этого йога.

Доктор пощупал его пульс, взглянул на зрачки.

— Ну, вроде живой, слава богу.

После чего осторожно приподнял руку Льва Михайловича и высвободил мамину ногу.

— Слезайте, уважаемая. Ольга Борисовна, пока я тут кардиограмму снимаю, померьте даме давление. Вас же ничего не беспокоит? — Врач внимательно посмотрел на мать.

— Нет-нет. Всё вроде в порядке.

Мама скатилась со Льва Михайловича и встала на ноги. Затем села на диван, и ей измерили давление. С давлением всё оказалось в порядке, она подошла ко мне, положила голову на мою грудь, и я обнял её одной рукой.

— О, Олеженька, — прошептала она, — что я пережила...

В итоге Льва Михайловича в предынфарктном состоянии и со сломанной рукой госпитализировали. Мама пообещала скорой сообщить его родным о случившемся.

Побоявшись сразу оставить её одну, дал ей время успокоится. Мы выпили чаю. Она мне рассказала про хатха-йогу и своего партнёра, с которым они, оказывается, уже три недели как живут вместе.

Вернулся на работу только к пяти часам. Ну и денёк.

9.

Время обеденное, но я сегодня решила не ходить на обед, одной как-то страшновато. Утро прошло вполне сносно. Кофе за минуту до прихода шефа я поставила ему на стол, отчет отправила по почте.

Новое задание с договорами не вызвало вопросов. На этот счёт Настя оставила чёткие инструкции: сделать перевод, а затем отдать в юротдел. Главное, дать им понять, что их заключение мне нужно срочно. В юротдел мы вчера заходили, а начальник даже был на корпоративе.