Blueberry (СИ)

Копируя движение Смолина, встряхнула головой и резко открыла дверь душевой кабины. Включив воду и закрыв глаза, снова попыталась понять, как я оказалась здесь, в душе Смолина, в голом виде? Наверное, сошла с ума. Улыбнулась своим мыслям. Вера, ты влюблена, как кошка! Так почему же ты должна отказывать себе в чем-то? Не должна. Всё правильно! В голове мелькали не поддающиеся анализу сумасшедшие мысли, и я поняла, что мою мозговую деятельность в такие моменты точно нужно как-то блокировать. Эх… Валерьяночка бы сейчас точно не помешала. Быстренько завершив водные процедуры, вышла, обернувшись огромным махровым полотенцем голубого цвета. Смысла одеваться не видела. На голове тюрбан из другого полотенца, так как я умудрилась влезть под душ полностью, забыв про волосы.

Смолин стоял около большого окна, спрятав руки в карманы брюк. Он резко обернулся на звук открывшейся двери. Рубашки на нём уже не было. В полумраке комнаты мышцы под его кожей красиво бугрились, когда он начал движение в мою сторону. Я стояла и дико стеснялась под его жадным взглядом. А он сканировал меня сверху вниз и обратно, затем ещё раз. Подойдя практически вплотную, глухо произнёс:

— Я быстро. — И, проведя пальцем по моей влажной ключице, скрылся за дверью ванной.

Мне ничего не оставалось, как занять место Смолина около окна. Не ложиться же на кровать и не принимать чувственную позу, как Даная на картине Тициана в ожидании грехопадения? Репродукция этой картины висела у нас в сарае на даче с тех пор, как её выкинула туда бабушка, отобрав у деда.

Стояла середина осени, на улице уже было холодно и темнело по-зимнему рано. За окном раскинулся большой город, подсвеченный золотыми огнями уличных фонарей и фарами движущихся автомобилей. Яркие ленты огней заворожили меня, на несколько минут оторвав от волнующих мыслей.

Я вздрогнула, когда мне на талию легли руки. Я снова оказалась прижата к нему спиной. Знакомый запах окутал, окончательно оторвав от мира за окном этой комнаты. Всё моё существо отозвалось на его движения. Мы замерли в полной тишине, наслаждаясь этим моментом близости. Я не выдержала первой. Развернулась лицом к Смолину. Передо мной — широченная грудь, покрытая мягкой порослью тёмных волос. Капли блестели на коже. Ниже смотреть боялась, но понимала, что он совершенно голый. Подняв голову, поймала усмешку, промелькнувшую на его губах, и отвела глаза.

— Трусишка, — прошептал он и провёл рукой по моей голове, сбрасывая тюрбан из полотенца на пол.

Волосы тяжелой массой упали мне на спину, и я ничего не успела ответить, так как Смолин коснулся моих губ своими и поцеловал. Безумно нежно, растягивая этот момент.

— Вера, — простонал он мне в губы, — я сейчас умру от перевозбуждения.

Вновь потянул за собой уже к кровати и осторожно уложил, одновременно стягивая и отбрасывая в сторону полотенце с моего тела. Я не могла отвести взгляд от его глаз, он снова гипнотизировал меня, нависая на одних руках надо мной. Его же взгляд опустился ниже, пробежал по моему обнаженному телу. А я любовалась им. Крепкий, мощный, с чётко очерченными сплетениями мышц торс Смолина уже не был влажным. Наоборот, я чувствовала жар, исходящий от его кожи, нагревающий каждый миллиметр моего тела.

И снова, в который раз за сегодня, он погрузил меня в водоворот ощущений. Его руки и губы были повсюду. Он миллиметр за миллиметром изучал моё тело, обжигая поцелуями. Запрокинув голову, я потеряла связь с реальностью. Через несколько секунд открыла глаза и увидела над собой серьёзное лицо с капельками пота, стекающими по вискам. Олег внимательно смотрел на меня.

— Вера… — Он больше ничего не произнёс, а я поняла, что его выдержке пришёл конец, и настал тот самый момент, которого я так боялась и ждала одновременно.

Во мне бушевало море эмоций. Притягиваемая его взглядом, как магнитом, я приподнялась и жадно поцеловала его, пытаясь вложить в свой поцелуй всю гамму чувств, которую испытывала в этот миг. Волнение, любовь, нежность, доверие к этому мужчине, который открывал для меня в эти секунды новый мир. Голова шла кругом. И дискомфорт в моих ощущениях не мог пробиться сквозь марево остальных чувств, которые гуляли по оголенным нервам.

И в тот момент, когда наши тела стали единым целым, он выдохнул мне в губы: «Моя», целуя как сумасшедший. Спустя секунду наши взгляды скрестились вновь, и я увидела в его глазах отражение своих собственных еле сдерживаемых эмоций. Моё тело откликалось на каждое его движение, сердце колотилось как сумасшедшее в такт ответному, не менее сумасшедшему, стуку в груди Олега.

— Вера-а…

Шёпот Смолина. Его изменившееся дыхание.

Из груди Олега вырвался хриплый стон, и мы замерли на несколько томительных минут. Я протянула руку и убрала прилипшие к его лбу пряди. Смолин же перехватил её и, повернув голову, нежно поцеловал мою ладонь. На его губах играла легкая полуулыбка, теплый, светящийся взгляд блуждал по моему лицу.

— Всё хорошо?

— Очень хорошо, — прошептала я в ответ, надеясь, что при слабом освещении он не увидит, как я покраснела.