Блуждающая Искра

Рауль последовал этому совету, и ялик легко проскочил через нависший свод и выплыл в широкое море. Обоих моряков охватило несколько тревожное чувство от этого простора вокруг, потонувшего во мраке; сноп огня, освещавший вершину Везувия, верхушки гор около Кастелламаре, — вот все, что вырисовывалось на этом громадном полотне уснувшей воды.

Оглядевшись с минуту, они взялись за весла. Но только что вошли в залив, как совсем близко от них послышалось мерное надувание паруса, что заставило их обоих вздрогнуть. Судя по звуку, можно было подумать, что судно идет прямо к горам и грозит перерезать им путь.

— Переждем, Итуэль, — сказал Рауль.

— Это, пожалуй, будет, действительно, самое благоразумное. Но, прислушайтесь! Точно ножом режут спелый арбуз.

— Моя «Блуждающая Искра»! — воскликнул Рауль, протягивая руки, как бы желая обнять судно, — Она нас ищет, Итуэль, ведь нас ждали туда гораздо раньше.

Судно быстро приближалось, и сквозь сплошной туман мало-по-малу начали выделяться его изящные, прихотливые очертания. Не могло быть сомнения в том, что это был люгер Рауля; он подъехал уже саженей на пятьдесят, надо было не упустить его.

— Да здравствует республика! — отчетливо произнес Рауль, не решаясь громко крикнуть.

С судна услышали. Слышно было, как на нем забегали, затем прибавили ходу; Рауль направил свой ялик вдоль борта и скоро мог ухватиться за сброшенную веревку, а секунду спустя был уже у себя.

Он поднялся на палубу, уверенный в достоинствах своего люгера, на который смело можно было положиться в минуты опасности, полный веры в себя, не ощущая ни малейшей тревоги, хотя знал, что он окружен врагами. В нескольких словах были выяснены взаимные недоразумения. Общая радость и оживление при внезапном появлении Рауля не поддавались никакому описанию, так как он пользовался общей любовью за свою смелость, энергию, предприимчивость, доброту и великодушие.

— Я-таки чуть не вовлек вас в беду, ребята, — говорил Рауль, тронутый общим участием, — но теперь мы за себя отплатим. Тут по берегу рыщут кой-какие английские лодки: они гонялись за моим яликом. Не худо бы их пощипать, пусть знают, что еще существует судно, называющееся «Блуждающей Искрой».

Дружные радостные восклицания были ответом. Старик рулевой, когда-то руководивший первыми мореплавательными попытками Рауля, протиснулся теперь к нему с фамильярностью свободного моряка.

— Капитан, — сказал он, — вы разве так близко видели англичан?

— Ближе даже, чем этого можно было желать, Бенуа! Откровенно говоря, причина, задержавшая меня там надолго, была именно та, что я провел некоторое время на палубе нашего старого друга — «Прозерпины». Ее офицеры и матросы не желали со мной расстаться, раз они меня заполучили.

— Чорт возьми, капитан! Да этак выходит, что вы были военнопленным?

— В этом роде, Бенуа. По крайней мере, они поставили меня с надлежащей торжественностью на платформу, одели петлю на шею и собирались вешать, когда три выстрела из Неаполя возвестили им о распоряжении Нельсона дать мне отсрочку. Но так как мне такая перспектива не особенно улыбалась, то мы с Итуэлем воспользовались нашим яликом и улизнули от них, не попрощавшись. Впрочем, я мысленно дал обещание вернуться к ним и дать себя повесить, когда для меня ничего лучшего не останется.

Затем Рауль приказал всем приняться за дело, и люгер направился к скалам.

— Я вижу огонек вблизи Капри, капитан, — сказал старший лейтенант. — Не с неприятельского ли это судна?

— Вы правы, это «Прозерпина»; но она слишком далеко, чтобы стоило о ней беспокоиться. На ней зажгли фонарь, чтобы была возможность воротиться к ней ее разъехавшимся лодкам. А хорошо ли скрыты наши огни, Пентар? Позаботьтесь об этом.

— Все в порядке, капитан. «Блуждающая Искра» только тогда светится, когда собирается вовлечь неприятеля впросак.

Рауль улыбнулся и одобрил распорядительность и бдительность лейтенанта. Люгер быстро шел к скале, и Рауль сам принял участие в наблюдении над тем, чтобы не случилось какой-нибудь беды. Итуэль, по обыковению, не отставал от него.

Эти скалы около Сорренто были хорошо знакомы Раулю; он знал, что его люгер может подойти к ним почти вплотную, и рассчитывал именно где-нибудь здесь наткнуться на неприятельские лодки. Но вдруг он сильно вздрогнул от неожиданного окрика:

— Го-го, фелука! — кричали по-английски.

— Го-го! — откликнулся Итуэль, поднимая руку, чтобы предупредить всех о молчании.

— Что за судно? — продолжал тот же голос с лодки.

— Фелука, посланная адмиралом на розыски «Прозерпины»; но так как мы ее не нашли, то возвращаемся опять в залив.

— Постойте минуту, пожалуйста, я перейду к вам на борт и помогу вам, я кое-что знаю об этом.

— Сделайте одолжение, только поторопитесь, потому что мы хотим воспользоваться попутным ветром.

По странной недогадливости моряку в лодке показался фелукой давно отыскиваемый им люгер, о котором он именно в эту минуту совершенно забыл, и был далек от мысли попасть в руки врага. Он подъехал к борту люгера и через секунду уже был наверху.

— Знаете вы этого человека, Итуэль? — спросил, проходя, Рауль.