Блуждающая в Пустоте

— Нас взяли на абордаж, — тихо произнес Живодер, не обращаясь ни к кому конкретно. Шаги за спиной заставили Септима вытянуть шею, чтобы обернуться через плечо. Десантно-штурмовой корабль снизил скорость в ответ на его отвлекающееся внимание.

В дверном проеме, ведущем в тесный кокпит, стояли трое слуг Октавии. Вулараи он узнал сразу. Двое других, должно быть — Герак и Фолли, хотя, с учетом их рваных накидок и перевязанных рук, они могли быть кем угодно

Септим снова повернулся к ветровому стеклу, медленно огибая еще одни небольшой обломок. Мелкие частички не переставая бились о корпус.

— Вы пробрались на борт до того, как мы отбыли? — спросил он.

— Да, — ответил один из мужчин.

— Тебя послала она? — спросил Септим.

— Мы слушаемся хозяйку, — ответил один из них, возможно Герак. Справедливости ради стоит заметить, что они все звучали одинаково, и определить по голосу его обладателя было не так-то просто.

Болезненно голубые глаза Вариеля остановились на Вулараи. Слуга была завернута в плотный плащ, и хотя она носила светозащитные очки, повязки вокруг лица и рук болтались свободно и обнажали бледную кожу под ними.

— Эта маскировка, может быть, и обманула бы какого-нибудь служку Механикума, но пытаться провернуть такое со мной — просто трагикомично.

Вулараи принялась разматывать повязки, высвобождая руки. Септим рискнул еще раз украдкой взглянуть через плечо.

— Лети, — взгляд Вариеля источал угрозу. — Занимайся своим делом.

Вулараи сбросила наконец свои путы и швырнула в сторону тяжелый плащ. Она потянулась к лицу, сняла светозащитные очки и удостоверилась, что ее повязка на месте.

— Ты не оставишь меня на этом дерьмовом корабле наедине с этим механическим уродом! — заявила Октавия. — Я отправляюсь с тобой.

Дельтриан направлялся к каюте Октавии в раздутом брюхе судна, пытаясь сдержать любые проявления раздражения в своих движениях или вокализациях.

Когда он отдал приказ аугментированным слугам-пилотам вести корабль через астероидное поле, все шло хорошо. Когда он рассчитал наилучшую предполагаемую локацию, где можно было отважиться войти в варп, не привлекая внимания эльдарских рейдеров и не рискуя повредить корпус случайным столкновением при ускорении и рассеивании реальности, все шло хорошо.

Когда он приказал запустить варп-двигатели и начать прорывать брешь на теле реального пространства, все по-прежнему шло хорошо.

Когда он приказал Октавии приготовиться и не получил в ответ никакого подтверждения… он счел это первым изъяном некогда безукоризненного процесса.

Неоднократные попытки связаться с ней удостаивались тем же ответом.

Неприемлемо.

В самом деле, совершенно неприемлемо.

Он приказал отвести судно обратно в укрытие и сам направился вниз к ее комнате.

Группка ее слуг отбежала в сторону, увидев, как он торопливо идет по коридору. Это само по себе было бы любопытно любому, кто хорошо знал навигатора, но Дельтриан был не из таких.

Его тонкие пальцы взломали замок шлюзовой двери, и он вступил в тесную каморку, встав перед увитым кабелями троном.

— Ты, — сказал он, готовясь начать длинную обвинительную тираду, посвященную главным образом вопросам повиновения и исполнения обязанностей, а также аспектам самосохранения, чтобы воззвать к ее биологическому страху перед гибелью телесной оболочки.

Вулараи откинулась на спинку трона Октавии, положив ноги на подлокотник. Без бинтов она представляла собой жалкое зрелище: сквозь анемическую плоть просвечивались сосуды, опухшие и черные, как паутина под тончайшей кожей. У нее были водянистые наполовину ослепленные катарактами глаза с темными кругами под ними.

За несколько секунд Дельтриан каталогизировал внешние мутации женщины у него перед глазами. Ее варп-изменения казались приемлемыми по некоторым стандартам, но общий эффект на удивление был один: под ее тонкой плотью можно было увидеть тени костей, сосудов, мышечных узлов и даже силуэт бьющегося сердца, движущегося в дисгармонии с отекшими дрожащими легкими.

— Ты не Октавия, — вокализировал он.

Вулараи оскалилась, демонстрируя больные десны с дешевыми железными зубами.

— И что же именно меня выдало?

Талос вошел последним. Пророк снова оглядел пустой зал, приглядываясь к последним из оставшихся в живых. Пятнадцать сервиторов терпеливо ждали, пуская слюну — хотя столь безмозглые создания сложно было считать терпеливыми. Почти у всех руки заменяли подъемные клешни или механические инструменты.

Первый Коготь подошел к контейнерам, которые безмозглые рабы притащили в эти глубины.

Талос первым что-то достал. В его латных перчатках была массивная пушка — длинное многоствольное орудие, редко использовавшееся Восьмым Легионом.

Он бросил взгляд на ближайших сервиторов и бросил орудие обратно в контейнер. Оно упало на керамитовый нагрудник — тяжелобронированный, с гордой аквилой на груди, ритуально разбитой ударами молота.

— Нам осталось недолго, — сказал он. — Давайте начнем.

XXV Тени