Блуждающая во тьме

Оперевшись о нее спиной, я помогла себе сесть, продолжая придерживать кровоточащую рану. Кровь, словно ручей, лилась сквозь мои пальцы, орошая холодную, каменистую землю. Рев застрявшего в расщелине медведя доносился до меня, словно издалека. Сознание медленно затуманивалось. Все вокруг плыло.

Я облокотилась на камни, тяжело дыша. Из груди постепенно начали вырываться хрипы, каждый замедляющийся стук сердца болезненно отзывался в груди. Небо разверзлось; первые тяжелые капли упали вниз, и я подняла лицо, подставляя его дождю. Его косые струи смыли кровь и слезы с лица и алым потоком стекали вниз, по изодранной когтями одежде.

Открыв глаза, я увидела наверху еще одну камеру. Они повсюду. За тонким стеклом – безжалостные лица их покровителей, смотрящие на меня в этот момент. Видящие во мне не больше, чем забаву, развлечение, игрушку для тренировок красных. Их одноклассники, не получившие в этом году пропускной билет, Николь и ее подруги, моя тетка, радостно предвкушающая избавление от свалившегося на нее бремени, мистер Броуди и миссис Джеймс…

Как же я всех вас ненавижу!

Сунув трясущуюся руку в карман, я вытащила пузырек. Несмотря на все мои падения и удары, тонкий хрусталь остался невредимым. Внутри плескалась спасительная янтарная жидкость.

Пальцы уже почти не слушались, и я торопливо поднесла его ко рту, выдернув зубами пробку. Скорее! Помутненное сознание мешало мне сосредоточиться, но мною двигало только желание выжить. Назло им всем.

Руки дрожали и не слушались. Половину целебной жидкости я расплескала, пытаясь поднести ее поближе к тому месту, где в мою плоть впились медвежьи титановые когти. Расстегнув наполовину комбинезон, я приподняла майку и, удерживая ее зубами, плеснула на рану содержимое склянки.

В боку мгновенно вспыхнуло болезненное, обжигающее жжение. Оно было резким и невыносимым, будто ко мне вдруг прислонили раскаленную кочергу. Как же больно! Отбросив пустую склянку в сторону, я схватилась за рану и повалилась на бок, притянув к лицу колени. Кажется, я кричала и перекатывалась со стороны в сторону, по измазанному в земле лицу не переставая текли соленые слезы, которые тут же смешивались с усиливающимся дождем. Слезы боли и изнеможения.

Не знаю, сколько это продолжалось. Может, несколько секунд, а, может, и часов. В то время, когда мне казалось, что терпеть больше невозможно, все прекратилось. Острое жжение ушло так же резко, как появилось, не оставив за собой ровным счетом ничего. Ни боли, ни покалывания, ни зуда.

Кое-как присев, я снова задрала майку и увидела, что рана в боку затянулась, оставив после себя несколько шрамов. Следы, от которых лекарство, подаренное мне мисс Белл, не в силах меня избавить.

Сознание постепенно возвращалось ко мне, но оставалось затуманенным. Слабость возросла. Слишком много крови я потеряла.

С трудом поднявшись на ноги, я побрела оттуда. Неизвестно, сколько времени Эрику и другим красным займет, чтобы обойти скалу или найти другой проход. Впереди высилась пологая, поросшая деревьями и высокими кустами гора. На ней – та самая разрушенная стена. Противоположная той, откуда мы начали. Это конец крепости. Дальше – только смертельная пропасть.

Я шла и шла, не разбирая дороги, но вскоре почувствовала, что больше не могу. Голод и потеря крови вконец истощили меня. Рука, израненная львицей Камиллы, продолжала кровоточить, и я пожалела, что не оставила для нее немного целебных капель. Но тогда мне было не до этого. Ушибленное бедро из-за последней схватки совсем закостенело, и я с трудом переставляла ногу. Оступившись на очередном камне, я рухнула на землю.

Я попыталась подняться, но рухнула снова. Нога отозвалась тупой болью. Даже мысли о ненависти к красным больше не подогревали мое желание двигаться дальше. Оно испарилось, оставив место безразличию и апатии. Перевернувшись на спину, я снова подставила лицо дождю. Все, я сделала, что могла. Больше нет сил. В этот момент пальцы нащупали прямо подо мной вытесанную в скале морду льва, которая медленно наполнялась кровью, стекающей с моего плеча. «Красный лев, – подумала я. – Им надо было сделать его красным».

Капли смыли пот и смочили пересохшие губы. Мокрые, распущенные волосы разметались по земле, словно черная паутина вокруг моей головы, руки безвольно опустились на землю. Широко открытые глаза смотрели вверх. Где-то в отдалении я слышала голоса. Крики. Звериный рык. Кажется, я узнала полузавывание-полусмех гиены Кэйла. Пусть приходят. Мне уже все равно.

Серые, промозглые сумерки в одно мгновение уступили место ночи, которая черным саваном окутала крепость. Дождь прекратился. Тучи разошлись, и на бархате небосвода высыпали мерцающие звезды. «Словно алмазы», – подумала я, вспоминая тот первый вечер в лесу. Сейчас они выглядели так же. И поблескивали словно только для меня. Напрасно я думала, что они меня забудут. Они были здесь со мной. Даже сейчас.

Вот и хорошо. Не так одиноко.