Блуждающие тени

Счет шел на секунды, я подхватил валявшийся рядом лук, со скрежетом вырвал у себя из груди стрелу, наложил ее на тетиву, и она, загудев в воздухе, вонзилась в летящего на меня волколака.

Зверь упал, сбитый стрелой, секунды две, ошеломленный, лежал на месте, а очухавшись, вновь бросился на меня.

Я огляделся – где взять еще стрелы? – не увидел, бросил лук, подобрал кинжал, готовясь к смертному бою, и тут волколак затормозил, как автомобиль, замотал башкой и бросился не на меня, а на оставшихся в живых солдат, с которыми в этот момент билась Лена.

Девушка страшно материлась, подпрыгивая, вертясь между сверкающими полосами бронзы, и разила, разила, разила… Двое уже лежали на земле рядом с ней, слегка подергиваясь в последних судорогах, а волколак доделал остальное – он всей массой сбил одного, уцепился за шлем и оторвал его вместе с головой, из обрубка шеи забил фонтан крови, и тело задергалось, как в пляске святого Витта. Второй застыл, потрясенный, и был тут же убит светловолосой фурией.

Волколак замер в шаге от Зари, дрожа и заглядывая ей в глаза, а она внимательно смотрела и смотрела на него. Наконец он, повизгивая, лег на брюхо, подполз и полизал ей ботинок, затем стал медленно трансформироваться в подобие человека. Моя стрела торчала у него из плеча, и, когда он снова стал человеком, Лена решительно выдернула ее, осмотрев рану. Покачав головой, сказала:

– Нормально. Жить будешь. Гарсуг, теперь я твоя хозяйка. И он, Сергатар! И ты умрешь, защищая нас. И будешь выполнять все наши приказы. Ты понял?

– Понял, хозяйка! Я все сделаю! А прежний хозяин жив? Он ко мне хорошо относился, жалко его.

– Не знаю. Мне это не интересно. Он нас предал и не заслуживает жалости. Иди в дом и сделай себе перевязку, чтобы не загноилась рана, потом собери знахарских снадобий – хозяин же тебя обучал лекарству?

– Обучал. Ему скучно было, он обучал.

– Ну так вот, собери все, что нужно в дорогу – снадобий, еды – и возвращайся. Мы скоро уходим.

– Хорошо, хозяйка!

Я подошел к подруге и спросил:

– Внушила ему?

– Ага. Он легковнушаемый – видимо, мозг послабее, или это просто такая их особенность. С обычным человеком пришлось бы повозиться… Давай-ка и этих обшарим, лишние деньги не помешают. А волколак нам очень, очень поможет. Теперь можно рассчитывать только на себя. Надеюсь, ты его не сильно помял?

– Хе-хе… кто кого помял-то! Если бы не стрела, сейчас бы мне, может, кирдык был. Кстати, чего там с их командиром? Нить от «слизняка» к нему все еще идет, значит, живой.

– Живой, но на издыхании. Давай я пошарюсь по трупам, а ты посмотри, что там с ним.

Я отправился в дом – командир стражников лежал в углу, бледный как полотно, на его голове пульсировал мой «слизняк», а лицо и шея были покрыты какими-то нарывами и опухолями. Видно было, что его изнутри убивает какая-то болезнь, что-то вроде раковой опухоли, молниеносно пустившей метастазы во все стороны. За двадцать минут цветущий, здоровый человек превратился почти что в труп.

Меня передернуло от отвращения, но я пересилил себя и спросил:

– Можешь говорить?

Человек с трудом открыл рот:

– Могу. Добей меня! Хочу чистой смерти, а не от этой гадости!

– Хорошо. Только ответь мне на несколько вопросов, и я тебе дарую чистую смерть. Это Арданан вызвал вас?

– Да. Как только вы появились, он послал своего волколака в город, в Храм. Мы сразу вышли на захват.

– Зачем вы решили нас захватить? Что мы вам сделали?

Человек с трудом вздохнул, закашлялся, вытер кровавые слюни рукой и ответил:

– Вы возмутители спокойствия. Вы не первые пришельцы с той стороны. Вас надо уничтожать, чтобы не было смуты.

– А старику-то какой смысл был нас сдавать? Зачем он это сделал?

– Награда. И возвращение в академию. Его поймали на совращении мальчика, обучающегося на гаура, и выгнали с позором – мальчик оказался сыном крупной шишки, замять скандал не удалось. А это был шанс вернуться.

– А он мне тут врал про его бунтарство… про исследования.

– Хе-хе… – Человек засмеялся, и кровь опять выступила на его губах. – Какой он бунтарь? Он лебезил перед верховным жрецом, ползал на коленях, просил, чтобы его оставили. Ему пообещали, что, если он усовершенствует военное заклинание, его вернут. Какой там бунтарь!

– Что обычно делали с прибывшими с той стороны?

– А что с ними делать – в цепи или же в жертву быку, поджарить бунтовщиков. Как обычно.

– Много таких было?

– Не знаю. Знаю, что были.

– Где находится портал, ведущий на тут сторону?

– В главном храме богов в городе Сантар.

– Ну хоть в этом старая скотина не соврал, – пробормотал я себе под нос. – Из него можно перейти на тут сторону?

– Можно, да. Только запрещено верой и законом – та сторона принадлежит Ахриману, и каждый, кто туда переходит, становится его адептом. Как и все те, кто оттуда приходит! Вы слуги Ахримана, и вас надо уничтожать, как крыс! От вас все зло, бунты и безобразия! Смерть вам!

– Пока что смерть тебе. – Я сильно ударил кинжалом в подмышечную впадину стражника, достав до его сердца, он дернулся и затих.