Блуждающие в Хроносе

Томми бесшумно подкрался к первому стрелку и, подойдя вплотную, ткнул того в шею кинжалом. Стражник, стоявший приложив приклад к плечу, пискнул и начал заваливаться назад в той же позе, в которой стоял. Плут подхватил одеревеневшее тело под мышки и аккуратно уложил на каменный пол. Глаза жертвы метались взад-вперед, являясь сейчас единственной её частью, способной к осмысленному движению.

– Вынимай арбалеты, – приказал он Лиаму, макая кончик кинжала в колбу.

Ялмар, оглядев свой отряд, поднял связанные руки и почесал кончик носа. Позади них стояло три человека с пиками наготове. Перед ними, чуть выше, стояла толпа людей во главе с торжествующим Блейзом, который чуть не приплясывал на булыжнике. Возле графа, сложив руки на груди, стоял капрал Бриг. Воин поднял голову к выпячивающемуся у самого потолка мостику, подметив окошки, из которых выглядывали кончики арбалетных болтов. На мостик вывели Хлою и подвесили к своеобразной виселице.

– А вот и виновники торжества, – громогласно объявил Блейз.

– К чему эта театральщина? – устало спросил Ялмар.

Граф расхохотался звоном серебряных колокольчиков и раскинув руки в стороны, заявил:

– Короткое предисловие… Жил был мальчик, который хотел играть на сцене, но его папенька сказал, что артисты – это сборище шлюх и всяческого отребья. А после мальчика отдали на военную службу. И вот перед вами несчастный вояка, в котором погибает талантливый артист. Так что извольте простить мне мой творческий порыв. Впрочем, он не лишён и практического смысла. Сегодня все лицезрят, что переходить мне дорогу не следует, ибо последствия будут крайне неприятными.

Доган заметил, как за тяжёлой шторой мелькнул силуэт, и ещё один арбалетчик потерялся из виду. Учёный, слегка наклонившись к Ялмару, хотел высказать своё наблюдение.

– Да, вижу, – прервал его шёпотом шеф.

– Чтобы разогреть публику, начнём с классического представления, – махнув тростью в сторону Хлои, радостно объявил Блейз. – Палач! Заставь её танцевать!

Мужчина на мостике потянул на себя верёвку так, чтобы Хлоя держалась на цыпочках, наполовину повиснув на удавке. Граф повернулся к гостям.

– Не пропустите же! Танец марионетки! Ведь именно за этим вы сюда прибыли!

Доморощенный артист с усмешкой смотрел в первую очередь на Флоки. Наслаждаясь несчастными потугами девушки предотвратить болезненный процесс, которому подверглась её подруга.

– Мои милые гости! Вам, право слово, стоило бы переживать не об этой девушке, ведь её конец, в отличие от вашего, будет сравни приятной дрёме в летнюю ночь, – крутя в руке трость, объявил граф. – Палач! Заставь её летать!

Мужчина на мостике начал натягивать верёвку. Ноги девушки потеряли опору и она повисла в воздухе. Натяжные всхлипы начали доноситься изо рта горничной, которая силилась вздохнуть с передавленным горлом.

Томми выбежал на мостик, быстро сблизившись с палачом со спины, глубоко воткнул клинок ему в горло и резким рывком разорвал ему шею практически до позвонков. Кровь хлынула алым веером, оросив каменный мостик. Палач, отпустив верёвку, повалился на спину, усердно затыкая рваную рану, что при каждом вдохе пульсировала фонтаном, орошавшим серый камень площадки. Успев подхватить падающую спиной на мостик Хлою, плут аккуратно усадил её возле себя.

– Предлагаю перейти к апофеозу! – заорал Томми.

Зрительно поделив толпу людей на два сектора, он кинул флаконы с пыльцой по центру каждого. В момент, когда последний человек поднял голову на крик плута, флаконы разбились, подняв небольшое облако пыли голубого оттенка.

Доган, вытянув связанные руки перед собой, щёлкнул пальцами, создав на кончиках пальцев сноп оранжевых искр, которые продублировались в центре каждого облака пыльцы.

В одно мгновение искра с шипящим звуком разрослась в пламя, которое начало перебрасываться от одной песчинки к другой, после чего последовал грохот, и две волны пламени прокатились по толпе людей, разрывая в клочья тех, что стояли ближе к эпицентру, разрубая людей поодаль и сметая стоявших на внешних границах кольца взрыва. На пару секунд пещера озарилась ослепительной вспышкой и быстро погаснув, оставила после себя залитые кровью поверхности стен и полов. Всё вновь приобрело фиолетовый окрас, но уже с неровными брызгами красных оттенков.

Большинство людей разорвало в тряпки, им повезло умереть сразу. Оглушённые взрывом бездумно отползали в сторону и умирали, внешне напоминая вывернутых наизнанку чудовищ, состоявших из исковерканного мяса с четырьмя культями. Синие костры с растопкой в виде запёкшейся плоти падали с высоты потолка и оставались лежать тут и там.