Блуждающий Неф

Лотт, задыхаясь, подошёл к колодцу и дёрнул верёвку. Она легко поддалась, но силы оставили Лотта, и вытянуть её он не смог. Хватаясь за горло и задыхаясь, он упал возле колодца и потерял сознание. Балумут находясь в пределах видимости от дома Лотта, сделал несколько последних шагов, и впал в глубокую спячку, чего не делал никогда в жизни.

Гешек и Этиора лихорадочно обняли друг друга и поцеловались, поделив последний глоток воздуха. Да так и застыли. Русик удивлённо повернулся к Лотту, и то, что он увидел, его встревожило. Понимая, что Лотт хотел вытащить верёвку, он схватил её руками и потащил, слегка взмахивая крыльями, пока не зацепился, вместе с верёвкой, за ягодные кусты и упал.

Он вернулся к Лотту и принялся его теребить. Остров, по случайной воле малыша, опустился вниз, но, благодаря провидению и кустам, не упал в простирающееся под ним море, глубины которого достаточно, чтобы утопить не один такой остров. Лотт с трудом открыл глаза и судорожно вздохнул. Он непонимающе смотрел на малыша, на колодец и вытянутую верёвку, но одна мысль блеснула в его голове, и он слабыми губами вымолвил только одно слово: — Вета.

 Малыш понял и бросился в сарай. Он потрепал Вету по щёкам и совсем неожиданно для себя сказал:

— Мама?!

От этого слова материнское сердце вздрогнуло и сильнее погнало кровь. Она открыла глаза, несколько раз вздохнула, и не могла понять, послышалось ей в уме или это слово сказал Русик. Она взглянула на него, и он снова произнёс:

— Мама, — и её глаза тут же стали мокрыми. Русик не понимал, почему от его слов мама плачет, а она прижимала своё сокровище к груди, улыбалась и плакала. Лотт приковылял к сараю и, увидев Вету здоровой, обнял их обоих.

Вава и Жужу, мчавшие к дому Лотта, увидев по дороге спящего медведя, опустились на него, и принялись его будить.

— Медведь, вставай, — кричал ему на ухо Жужу, — медве-е-е-дь!!!

Но Балумут лежал и не двигался. Вава, покружив над ним, опустился возле Жужу и спросил:

— Может его шпинануть, — и он показал на своё острое оружие, — в медицинских целях?

Жужу не возражал. Вава разогнался и шпинанул медведя в самое больное место – нос. Тот вскочил и заорал во всё горло, чуть не убив лапой Вава.

— Видишь, — констатировал Вава, — медицина – великая вещь. Я, наверное, пойду в доктора.

Балумут ревел со слезами на глазах и чесал свой нос:

— Уроды! Я скажу Маргине, и она заберёт ваши иголки.

Эти слова несколько озадачили медицинское светило, и он объяснил Балумуту:

— Мы тебя спасали. А этот укол сделан в медицинских целях, — светило помолчало, а потом спросило: — Ты ведь живой?

— Живой, — ошарашено сказал медведь.

— Что и требовалось доказать — подвёл итог Вава и добавил, — благодарности от тебя мы не ждём.

— Но, я… — не мог понять Балумут, должен ли он благодарить или наказать пчелят.

— Ах, оставьте, — великодушно сказал Вава, — помогать ближним и дальним – наша обязанность.

И он, вместе с Жужу, взлетел в воздух:

— Полетели к Лотту.

В душе Балумут чувствовал что-то неправильное в рассуждениях Вава, и понимал, что его, Балумута, обвели вокруг пальца, но доказательств у него не имелось. Он вздохнул, поднялся и поплёлся к дому Лотта.

Гешек очнулся первым и принялся теребить Этиору, целуя её и тряся. После очередного поцелуя он почувствовал ответный и понял – Этиора жива.

— Что произошло? — спросила она, глядя на Гешека затуманенными глазами.

— Я не знаю, — ответил Гешек, — пойдём к Лотту.

Они поднялись и как пьяные поплелись к дому Лотта.

***

В доме Лотта разгорелись жаркие споры.

— Я же говорю, что Маргина беседовала с хабиба Бата и мило улыбалась, — горячился Гешек, — она с ним заодно.

— Тогда зачем она вообще согласилась тебе помочь? — спросил Лотт. — Ведь она нашла решение, как вас соединить с Этиорой.

— Я не знаю, — ответил Гешек, — может она хотела мне отомстить?

— Если бы она хотела тебе отомстить, я бы тебя давно скинул вниз, — философски заметил Балумут, — между прочим, я тоже видел, она совсем не улыбалась, а тянула время.

— Для чего? — не унимался Гешек.

— Чтобы нас спасти, — угрюмо ответил Балумут, — и верёвку она вовремя отвязала.

— Ага, мы чуть не погибли, — сказал Гешек, глядя на Этиору.

— Если бы кто дежурил у колодца – ничего бы не случилось, — упорствовал медведь.

— Тут ты прав, — согласился Лотт, — это я виноват.

— Спасибо Русику, что мы остались живы, — подала голос Вета, обнимая сыночка. Тот ей улыбнулся и обхватил её крыльями.

— Да, Русик, ты молодец, — искренне сказал Балумут и обнял своего малолетнего друга.

— Между прочим, — перебил его Гешек, — а где наш волшебник?

— Он, кажется, пошёл в свою мастерскую, — прожужжал Вава.

— Когда? — спросил Гешек.

— Перед тем, как остров взлетел, — ответил Жужу.

— И где он теперь? — задал вопрос Гешек, и все застыли. Вава и Жужу тут же смотались в мастерскую Тартифа, но не обнаружили ни его, ни его флаэсины.

— Вероятно, он полетел спасать Маргину, — грустно сказал Балумут.

— Да он, вероятно, удрал, — сказал Гешек.

— Это ты бы удрал, — сказал Балумут, — а волшебник – благородный человек.

— Так что будем делать, — спросил совета Лотт.