Блуждающий огонь

— О, что до этого, то все моряки пользуются особым его расположением; а на нас, капитанов, он прямо смотрит как на своих детей. «Заходите ко мне во дворец, дорогой Смит, — говорил он мне, — каждый раз, как вы будете приезжать в Лондон; вы всегда во мне найдете отца». Вы, конечно, знаете, что один из его сыновей служит в морской службе? Еще недавно он был таким же капитаном, как и я, этот его сын.

— Святой Стефано! Сын такого великого короля? Признаюсь вам, я ничего этого не знал, синьор.

— В Англии существует закон, в силу которого король обязан по крайней мере одного из своих сыновей отдавать в морскую службу.

Рауль играл роль, и он любил эту роль большого человека; но вследствие своей необузданной фантазии и отчаянной смелости всегда рисковал перейти границу вероятного и навлечь на себя неприятности. Но беседа с подестой, невежественным и поклонником всего необычайного, не могла ему грозить никакой опасностью; тот был счастлив, что говорит с человеком, удостоившимся личной беседы с государем. Он не мог удержаться от желания вслух высказать нахлынувшие на него мысли:

— Разве не величайшее счастье служить такому королю и даже умереть за него!

— Я еще не испытал этого последнего счастья, — невиннейшим образом отвечал Рауль, — но это может случиться не сегодня завтра. Не думаете ли вы, синьор подеста, что люди, жертвующие своей жизнью за государя, должны были бы быть причтены к лику святых?

— Это переполнило бы календари, синьор, в настоящее военное время; но я согласен с вами, если сделать исключение в пользу генералов, адмиралов и других высокопоставленных лиц. Таким образом, французы-республиканцы естественно лишаются этой чести.

— О, это все канальи, от первого до последнего! Пусть вернут Бурбонов, тогда и получат законное право на достижение этого блаженства. А скажите-ка, синьор Вито Вити, много позабавила город сегодняшняя гонка?

Подеста воспользовался этим вопросом, чтобы поведать Раулю все перенесенные им ощущения, тревоги и восторги.

Между тем они подошли к террасе, по которой нетерпеливо прохаживался Андреа Баррофальди.

Он встретил Рауля вежливо и без малейшей тени недоверия, но гораздо холоднее, нежели подеста.

— Я являюсь к вам, синьор вице-губернатор, — заговорил капитан люгера-корсара, — по непременному приказанию моего государя; являюсь, чтобы почтительно заявить вам о моем вторичном прибытии во вверенные вам владения, хотя мое отсутствие после первого моего визита к вам и не было столь продолжительно, как, положим, путешествие в восточную Индию.

— Как ни кратковременно было ваше путешествие, синьор, но мы сожалели о вашем отъезде, тем более, что вы только что перед тем показали себя таким искусным моряком. Очень рады вас снова увидеть и надеемся, что так же, как и ваш английский Цицерон, вы доставите нам в этот второй приезд еще больше удовольствия, чем в первый.

Рауль не мог сдержать улыбки и легкой краски, выступившей у него на лице; но он поторопился принять на себя вид человека, поглощенного очень серьезными размышлениями. Затем он сказал, обращаясь к вице-губернатору:

— С позволения синьора подесты я попросил бы у вас, синьор вице-губернатор, уделить мне две минуты для частного разговора.

Вито Вити немедленно отошел, а Рауль продолжал:

— Я вижу, синьор, что вы не забыли моего маленького хвастовства Цицероном. Вот видите ли, я не получил серьезного научного образования, и, стесняясь своего невежества перед вами, таким высокообразованным человеком, я невольно, желая замаскировать свое незнание, слишком не поскупился на громкие и, к сожалению, мало известные мне имена. Ваша доброта дает мне необходимую храбрость сознаться перед вами в этой моей, согласитесь, все-таки довольно невинной выходке.

— Так вы признаете, синьор, что между англичанами не было Цицерона?

— Любовь к истине заставляет меня сознаться, что я никогда о таком писателе у нас не слыхал.

— О, мне теперь совершенно понятно ваше поведение, синьор Смит, — возразил вице-губернатор, довольный собой не менее самого подесты. — Тяжело, должно быть, для тонко чувствующей натуры сознание своего невежества. Но вы еще так молоды, и это дело поправимое. Пожалуйста, если вам случится на более продолжительные сроки заезжать к нам, я всегда к вашим услугам; я горжусь тем, что могу быть полезен в этом отношении… Ну, если в Англии и не было Цицерона по имени, то немало их было по силе таланта!.. А при ваших способностях вы можете далеко пойти.