Блуждающий в темноте

Амбал у двери сделал шаг ко мне. Я крепко сжал пистолет и направил его Карверу в голову, не сомневаясь, что на этот раз смогу выстрелить.

— Не слышал. Но это не оправдание, — сказал Карвер, будто гостиничный администратор, сообщающий постояльцу, что его номер отдан кому-то другому. — Позволь мне исправить это недоразумение.

— Отмени заказ на убийство, — сказал я.

— Сам знаешь, что не могу. И если пристрелишь меня, ничего не изменится. Новость разлетелась. Слишком поздно. — Он ухмыльнулся. — Может, стоит вернуться на работу?

Я подумал о сделке между Паррсом и Чейз — ради своей карьеры они сговорились замолчать смерть молодой женщины, и не ее одной — и покачал головой.

— Что касается сестры… — Карвер встал, отжимая свой роскошный костюм, залитый коньяком. — Сочувствую. Подобное не повторится. Я теперь сам семейный человек.

— Да, я об этом постоянно слышу, — сказал я. — После утренних событий у меня было два варианта, куда пойти, Зейн. Сюда или в Фэйрвью. У меня хватит пуль и на твою жену, и на ребенка…

Карвер помрачнел:

— Это угроза?

— Альтернативная реальность. Приехал-то я сюда. — Из-за выброса адреналина дрожали руки. Я отшагнул подальше от Карвера и поглядел на амбала в двери. Происходящее виделось чередой картинок, будто в кабинете работали лампы-вспышки. — Докажи, что не зря.

— Что ж, я попробую сделать пару звонков. Скажу, что до конца недели ты формально коп. Дам тебе несколько дней. — Карвер налил себе выпить, потом вновь посмотрел на меня, будто удивляясь, что я все еще здесь. — Либо так, либо никак.

3

Я оставил «мерседес» в проломленной барной стойке «Безумной звезды», бросил пистолет на пол и отправился домой. За сумкой, деньгами и паспортом. Казалось, сегодня в ночи еще больше мегаватт, чем обычно. Глаза, огни, сверкающие улыбки… Все вокруг сияло. И я тоже.

Прохожие на Пиккадилли расступались.

Они глядели на мое лицо, на мешки под глазами, на кровь, запекшуюся на подбородке. На одежду, пропитанную илистой водой и коньяком, на разодранные рукава, на изрезанные пальцы и ладони.

Я шел мимо мужчин, которые могли бы быть моими друзьями, мимо женщин, которых мог бы любить. Все удивленно смотрели на меня, во взглядах читалось простое человеческое участие. Я поворачивался, шел задом наперед, не сводя глаз с окружающих. Они нравились мне просто потому, что они есть. Запомнят ли они меня?

Мне казалось, что я снова улавливаю сигнал. Ясный и отчетливый. От некоего передатчика, из поля действия которого я однажды вышел. Я не ошибка. Больше не было ни паники, ни ощущения, что я сплю наяву. Какое чудо — просто жить!

Я засмеялся, сам не зная чему, и побежал к дому.

Машин около подъезда не было, свет в окнах не горел. Я помчался по лестнице навстречу новой жизни, взял прислоненную к стене стремянку, притащил ее в комнату. В темноте захлопнул ногой дверь. На ощупь взобрался на стремянку, убрал светильник, сунул руку внутрь.

Раздался щелчок выключателя, зажегся свет.

— Не это ищешь? — спросил мужской голос.

Я обернулся. Мой новый сосед, Робби, сидел у двери, наставив на меня пистолет. У его ног лежала моя сумка.

— Может, спустишься?

Стремянка грохнулась, и вот я уже сижу на полу и смотрю на Робби.

— Ты убил Тессу Кляйн, — запоздало сообразил я.

Он сунул руку в карман и достал конверт, адресованный Чарли Слоуну. Протянул мне, потом кивнул в сторону ванной. Я с трудом поднялся на ноги, прижимая к груди конверт, будто он все еще имеет значение.

Робби фыркнул:

— А это лучше в туалет.

Я надорвал конверт, высыпал на ладонь три зуба.

— Заверни в туалетную бумагу, — велел Робби.

Я машинально повиновался, бросил в унитаз скомканную бумагу, следом — письмо. Робби нажал на смыв. Все утекло в канализацию. Робби вернулся в гостиную, немного погодя я последовал за ним.

— И Янковски ты убил.

Робби постучал себя дулом пистолета по виску и улыбнулся.

— Потому что не мог допустить, чтобы она убила меня. Иначе тебе не заплатили бы.

— Берег свои капиталовложения.

— Как долго ты следил за мной?

— Некоторое время, но цена так выросла, что я решил переехать к тебе поближе. И правильно сделал, иначе ты бы погиб…

— А нам обоим этого не хотелось.

— Правда же, я хорошо поступил? — сказал Робби. — Дал тебе побыть несколько дней с сестрой.

Я кивнул:

— Это по твоему указанию за нами следили…

— Разумеется. — Он равнодушно пожал плечами, очевидно еще не зная о смерти приятеля. — А где это тебя так отделали?

— Видел, в каком состоянии я попал в больницу?

Он кивнул.

— Ушел, не дожидаясь, когда меня нормально заштопают. Вот все и развалилось.

— Знаю, приятель. Знаю. Что ж, давай-ка разберемся со всей этой путаницей. Ты сейчас кое-что напишешь…

Я показал изрезанные в кровь пальцы:

— Только что-нибудь покороче…

— Короче не бывает.

Он указал на письменный стол. Голова закружилась, и я оперся о столешницу. Рядом с одним из моих блокнотов лежала отпечатанная предсмертная записка.

— Может, без этого обойдемся? Я только что побеседовал с Карвером. Мы договорились, что он даст мне несколько дней.