BMW: история семьи Квандт, возродившей компанию

Гаральд Квандт принял на работу в свою империю и высокопоставленного сотрудника своего отчима, несмотря на то, что этот человек и в послевоенные годы считался убежденным национал-социалистом. Вернер Науман был высокоинтеллигентным и, по словам сотрудников министерства пропаганды, таким же фанатичным, как сам Геббельс. После того как Гитлер назначил Геббельса рейхсуполномоченным по тотальной мобилизации, он сделал своего статс-секретаря Наумана начальником комитета планирования последней великой мобилизации Второй мировой войны. Перед самоубийством Гитлер назначил Геббельса рейхсканцлером, а Наумана — министром пропаганды. В начале пятидесятых годов Науман собрал вокруг себя кружок бывших нацистов и поэтому был арестован властями британской оккупационной зоны. Когда он был в заключении, ультраправая Немецкая имперская партия выдвинула его кандидатом на выборах в бундестаг в 1953 году, однако Науман не имел права баллотироваться, так как в ходе денацификации был отнесен в группу изобличенных.

Что могло побудить Гаральда Квандта взять на работу такого человека в качестве директора Busch-Jaeger в Люденшейде? Журналисту Петеру Бенишу, который однажды его об этом спросил, Науман пояснил: потому что он был умным и не был нацистом. При этом Науман еще в 1928 году вступил в нацистскую партию, а в 1933 году стал бригаденфюрером СС. Может быть, Квандт принимал во внимание то, что Науман пытался спасти от смерти его мать и сводных братьев и сестер: он хотел перед концом войны поставить на якоре лодку с запасами продуктов недалеко от дома Геббельса. Магда Геббельс должна была на ней спрятаться, а позже предстать перед оккупационными властями, но она предпочла смерть рядом с мужем.

История была тяжким грузом для Гаральда Квандта: если он находился в обществе, то должен был всегда помнить, что люди видели в нем пасынка Геббельса. Журналистка «Frankfurter Allgemeine Zeitung» Хелене Рамс так рассказывала о своей встрече с Гаральдом на вечеринке у одного франкфуртского архитектора: «Среди возбужденных веселых лиц было одно бледное, неподвижное, тихое лицо, с водянистыми светлым глазами... Мне показалось, будто за восковыми чертами проскальзывает, как далекая зарница, воспоминание о незабываемом горе... Гаральд Квандт, богатый наследник, сын Магды Геббельс... Каждый, кто его видел, вспоминал об ужасной жертве Ваалу, которую принесла его мать в бункере фюрера, когда все шло к концу: прежде чем они с Геббельсом покончили с собой, она отравила шестерых его сводных сестер и брата. Как он мог выглядеть столь непринужденным в обществе веселых, верящих в будущее людей, собравшихся у архитектора?»

На самом деле Гаральд верил в будущее даже больше, чем многие из его окружения. Он был открыт всему новому, очень любил кропотливую работу и эксперименты. Как-то раз, когда Буби Шольц гостил у Квандта на вилле на Лазурном берегу, весь этот солнечный день они были поглощены вопросом, сколько топлива при экономном расходе потребовалось бы, если бы они на моторной яхте Квандта отправились на остров Эльба. Чтобы это вычислить, мужчины проплывали на лодке определенное расстояние более двадцати раз, все время меняя количество оборотов, при этом Гаральд добавлял бензин из канистры, чтобы потом точно определить расход топлива. В результате выяснилось, что мотор яхты достигает оптимального соотношения расхода топлива и скорости движения при 4000 оборотов. Когда Шольц уехал обратно в Берлин, Гаральд позвонил ему домой: промышленник дал проверить свои расчеты и узнал к, собственной радости, «что мы не ошиблись даже на четверть литра»; Шольц написал в своих воспоминаниях: «Это больше всего привело в восторг педанта Гаральда».

Гаральд Квандт работал аккуратно и педантично, но в то же время был по-детски увлекающимся человеком. Уже будучи взрослым, он не мог отказать себе в удовольствии посмотреть новый журнал «Микки-Маус». Промышленник даже выписывал его. Дочери, конечно, с удовольствием знакомились с комиксами, но они не отважились бы взять журнал, прежде чем отец его не прочитает и не загнет уголок.