BMW: история семьи Квандт, возродившей компанию

Вскоре с Крита в Берлин пришла полевая почта. «Гаральд написал нам яркое и живое письмо, — писал Геббельс 7 июня 1941 года. — Он хорошо держался». Позже он узнал, что пасынок должен был получить награду: «Магда и я очень рады этому, ведь парень сдержал слово, которое он нам дал». Геббельс был горд смелостью Гаральда, он весь сиял. Когда он был у Гитлера в рейхсканцелярии и фюрер с удовольствием рассказал ему во всех деталях о взятии Крита, Геббельс посчитал, что Гаральда Квандта вполне можно причислить к славным завоевателям острова. «Я сообщу фюреру о смелом поведении Гаральда, это его чрезвычайно порадует, — писал он в своем дневнике. — Ему по-прежнему очень нравится наш парень».

В действительности Гитлеру, скорее всего, было безразлично, переживет Гаральд Квандт эту войну или нет. Главным для него было то, что пасынок Геббельса не симулянт или трус. В августе 1941 года Гитлер предложил своему шефу пропаганды использовать имена погибших на войне сыновей нацистских руководителей в пропагандистской работе. Геббельс записал после беседы: «Фюрер уделяет особое внимание тому, чтобы о гибели сыновей известных национал-социалистов или военачальников сообщалось общественности... Только так можно будет в течение длительного времени требовать от народа тяжелейших жертв. Народ должен знать, что эти жертвы не обошли стороной и руководство».

Однако Элло Квандт считала, что ее крестник рискует стать бессмысленной жертвой. «Гаральд, как очень удачная пропагандистская находка господина Геббельса, использовался всегда в самых опасных местах, — писала она после войны, — и я не преувеличиваю, выражая убеждение, что геройская смерть Гаральда в глазах Геббельса приветствовалась бы, во-первых, с точки зрения пропаганды, чтобы подтвердить собственную готовность понести жертвы (хотя на самом деле это было не так, потому что он больше не любил Гаральда, а ненавидел его) и тем самым продемонстрировать еще раз свою преданность Гитлеру и одновременно нанести последний смертельный удар ненавистному Гюнтеру Квандту».

Во всяком случае, в изложении Элло Квандт, представленном на процессе по денацификации, по которому проходил Гюнтер Квандт, прежде всего преследовалась цель правдоподобно описать вражду между ее деверем и Геббельсом. Можно предположить и даже по-человечески понять, что она несколько заострила противоречия, поскольку в записях Геббельса не чувствуется никакой ненависти к Гаральду Квандту. Напротив, в дневниках военных лет часто встречаются выражения сочувствия по отношению к пасынку. «Надеюсь, с парнем ничего не случится», — пишет он то и дело. Есть даже такая запись: «Через 14 дней он должен приехать в Берлин в отпуск. Как мы все этому рады!»

Немецкие солдаты после захвата острова соорудили на Крите лагерь из захваченных английских палаток. До начала июля 1941 года Гаральд Квандт оставался там. Как десантник-сапер он участвовал в ремонте поврежденных дорог и восстановлении портовых молов. «Он уже тогда был технически одаренным», — вспоминает товарищ Гаральда по службе Йозеф Клейн. В общении с другими солдатами Гаральд Квандт никогда не ссылался на отчима, а в остальном он ничем не отличался от товарищей. «Но его способности выделяли юношу из общей массы», — говорил Клайн.

Через несколько недель на Крит на место подразделения Квандта прибыла смена. Он мог уехать в Германию и пойти при желании в отпуск. Гаральд вернулся из Греции совершенно другим человеком. После успешной операции на Крите он был обстрелянным в бою солдатом и любил часами рассказывать в кругу семьи о захвате острова, гордясь своей причастностью к элитным войскам. Он мечтал о новых военных приключениях.

Заметку, которую он написал для газеты концерна AFA, 19-летний юноша завершил в боевом духе: «Так операция „Крит" еще раз показала, что для немецких десантников нет ничего „невозможного". У нас у всех только одно желание — нанести удар по англичанам, желательно на их собственном острове. Причем удар смертельный». Такие призывы, вышедшие из-под пера Гаральда, сделали бы честь самому Геббельсу.

Не осознавая того, Гаральд Квандт рисковал своей жизнью ради пирровой победы. Во время боевых действий погибло так много его товарищей, что 7-я авиационная дивизия была существенно ослаблена. В ходе операции «Меркурий» в некоторых подразделениях погиб каждый второй солдат, поэтому воздушно-десантные войска, принимавшие участие в захвате Крита, в ходе всей войны не имели больше такого военного значения.

Вскоре выяснилось также, что большая часть элитного подразделения жертвовала собой только ради престижа. Первоначально Крит должен был стать трамплином для последующих операций на Ближнем Востоке, но не успели немецкие войска захватить остров, как летом 1941 года Гитлер приказал атаковать Советский Союз, введя в действие роковой план «Барбаросса». Фюрер создал себе тем самым не только второй фронт, он положил этим приказом начало концу Третьего рейха. С нападением на Россию Крит в военном отношении потерял свое значение.