Боб

 Безжизненное секунду назад тело Серафима крупно вздрогнуло, а ноги стали вдруг совершать бессмысленные движения, отчего тащить его стало еще тяжелее.

 - Мам, он просыпается! – с надеждой в голосе заверещала Юля. – Ну, поднажмем! Один этаж остался!

 - Легко тебе. Нашла какого-то дядю на улице, а маме его на четвертый этаж тащить. И как я только на это согласилась? Не пойму даже!

 - Да потому, что ты у меня самая добренькая мамочка на свете! Зато теперь мы втроем будем мультики смотреть!

 - А если у дяди есть тетя? А у тети есть вот такая же своя Юляшка? – улыбнулась Мария.

 - Ой, а я даже не подумала, – не на шутку расстроилась девочка. – Нет, так нечестно! Это же я его нашла? Я! Значит дядя наш!

 - Нельзя так, Юляш. Давай договоримся – мы просто делает дяде компрессы и вызываем «Скорую».

 - Компрессы? Ну, давай. Только, чур, три компресса с колбасой и сыром! Мне, тебе и дяде!

 - Ну и дубинушка ты, стоеросовая, ха-ха! Компрессы на лоб кладут, а не в рот.

 Девочка с выражением ужаса, смешанного с сочувствием уставилась на свою, как ей показалось, временно спятившую мамашу.

 - Давай и тебе «Скорую» заодно вызовем. А?

 Мария страдальчески одними уголками губ улыбнулась и кивнула на дверь квартиры:

 - Сим-сим, открывай!

 ***

 Юля крепко сжимала безвольную руку дяденьки, которого нашла на улице и по праву, как ей казалось, имела на него все права. Ну, не все. Но совместный просмотр мультиков он ей точно задолжал. Вон они его с мамой сколько волокли: через дорогу, потом вдоль длиннющего дома и на четвертый этаж. По ступенькам.

 - Мам, а пусть дядя у нас остается? Он такой хороший. Как ангел прямо.

 - Ангелы в квартирах не приживаются. Им тут места мало. Крылья даже негде толком размять. А то, что на дядю налипли голубиные перья, не дает ему права вставать в один ряд с благородными небожителями.

 - Правда?

 - Кривда. Я уже доктора вызвала. Так что разговор считаю оконченным.

 - Ой, мам, он ударил меня током! – внезапно отпрыгнула от незнакомца Юляшка и затрясла рукой.

 - Да что ты сочиняешь? – кинулась к дочке перепуганная Мария.

 Но действительно, на руке дочери появился след, как-будто чья-то плеть прошлась через все предплечье девочки.

 Однако Серафим был безмятежен и светел. Казалось, он спал сном огромного младенца. Не хватало громадной пустышки.

 Маша аккуратно прикоснулась к почти двухметровому подкидышу – прохладный, током не бьет.

 - Юляш, ты на полном серьезе что-то почувствовала?

 Вместо ответа дочка лишь молча продемонстрировала ей свою ручку со свежей багровой полосой. Красноречивее ответа не требовалось.

4 глава

 Глаза Серафима приоткрыты. Но в них чернеет пустота. Мария не на шутку испугалась - одно дело, когда ты подбираешь на улице принца своей мечты, выхаживаешь его бульоном и получаешь взамен предложение руки, ноги и сердца, другое, когда всматриваешься в колодцы безразличных глаз, наполненных ледяной бездной.

 - Мам, с ним все будет хорошо? – крутилась рядом дочь.

 - Не знаю, – призналась Мария. – Врачам виднее.

 В дверь позвонили.

 - Ну, наконец-то! – с облегчением выдохнула женщина. – Юляш, беги открывать – это, наверное, дядя-доктор приполз.

 - По-пластунски?

 - Нет, с завязанными ногами. Если бы он по-пластунски полз, то смог бы осчастливить нас с час назад. И вообще, не топчись у мамы по мансарде, она и так сегодня раскалывается, - попросила Мария, показывая на свою голову. - Марш - встречать!

 - Так точно, капитан! – донеслось из прихожей.

 Дядя-доктор, появившийся в спальне без единого слова приветствия, выглядел, мягко выразиться, странно. Кроме того, что в его одеянии совершенно не чувствовалось и намека на принадлежность к роду эскулапов, дядя заперся грязными ботинками на палас, отчего чувствовал себя превосходно. В руках у дяди, вместо медицинского кейса, тускло поблескивало странного вида оружие.

 - Простите, вы к кому? – опешила Мария и инстинктивно оттеснила дочь назад, за спину.

 Странный тип ничего не ответил и, пройдя в спальню, внимательно посмотрел на кровать с бессознательным Серафимом.

 - Еще дышит? – спросил он, всматриваясь в пепельное лицо тестера.

 - А ты что за доктор, если у нас спрашиваешь? – выскочила из-за Марии дочь.

 - Наверное, дядя не совсем доктор, – пояснила Мария, боязливо косясь на большое дуло оружия в руке незваного гостя. – Но все равно, «тыкать» невежливо. Я тебе сто раз замечания делала.

 Женщина попятилась задом, стараясь не выпустить маньяка из вида.

 - Чего вы от нас хотите?

 - Лично от вас? Ровным счетом, ничего! – поддержал беседу внезапно вошедший в комнату молодой человек. Его поступь была легка и грациозна.

 Мария ничком свалилась в обморок, а Юляша коротко взвизгнула от неожиданности, ведь она точно знала, что в квартиру впустила только одного дядю-доктора.

 Если бы Серафим смог открыть глаза, то в появившемся из ниоткуда юноше, он признал того самого, недовольно ворчащего официанта из «Темной Ночи». А в «дяде-докторе» - Сида, точнее вируса, засевшего в его теле.

 Сид склонился над Серафимом:

 – В этом агорианце еще булькает приличная порция духа. Но дух быстро покидает тело.

 Официант сразу же оживился.