Боб

 - «Увы и ах!» я употребляю, когда в моем дневнике появляется пара нелицеприятных отметок, своим присутствием отодвигающих перспективу получения большого пидального байка на день моего рождения. А тут – мама! – насупилось дитя, приняв стон на свой счет.

 «Ничего себе она шпарит, - поразилась ловчая. – А я тут еще слова подбирать пыталась».

 - Когда вернется мама? Когда вы ее вылечите? – пошла в наступление Юля. – Идите, хоть аркан на нее кидайте. Мне все равно – я маму всякой люблю. Даже дикой!

 - Я постараюсь, – блеяла Ката. – Я найду ее… И вылечу… Через месяц. Максимум, через три…

 - И что вы предлагаете мне делать все это время? – хлопнула по столешнице миниатюрной ладошкой девочка. - Ходить во двор под единственную липку?

 - Зачем под липку? – опешила агорианка.

 - А где мне прикажете грибы собирать, чтобы с голоду не умереть? Или вам известны специальные упражнения по подавлению аппетита, сроком на квартал?

 - Я видела булочную через дорогу …

 - Там растут булки? – Юляша уставилась на ловчую, как на последнюю идиотку. – Их в обмен на деньги, кстати, выдают. Вы это знали? А может быть мне устроиться ночным сторожем при школе? Точно! Буду шаркать по ночам метлой, курить самокрутки и пить горькую. Месяцок туда – два сюда – вот и мама вернулась! Глянь, мать, как вымахала твоя девчонка – на табачок себе, да годовую подписку «Мурзилки» заработала честные кровные, пока третий класс заканчивала.

 - Девочка, от тебя с ума можно сойти! – обхватила голову руками Катарина.

 - А от вас нельзя? – обиделась Юляшка. – Повыламывали все двери, маму напугали так, что она в окно выбросилась и неслась до тех пор, пока на соседней крыше не очутилась.

 - Я всё исправлю! – уже взмолилась Ката. – У тебя выпить что-нибудь успокоительное найдется?

 - Ага. Сейчас, разбежалась. Не хватало еще одного неподвижного тела, – кивнула Юляша в сторону спальни, где лежали Серафим с Сидом, и стонал пришедший в себя официант из ресторана «Темная Ночь». – Вы давайте, тетенька, молоком из холодильника отпаивайтесь, если хотите. Вас звать-то как, кстати? Я – Юля!

 - Эм-м-м… А я Катя… Ката… Тетя…

 - Кототетя? У вас мама, видать, большая шутница, раз так назвала.

 - Тетя Катя!

 - Ну, вэлком, тетя!

 Агорианка стыдливо опустила глаза и ласково приобняла девочку за плечи:

 - Послушай, золотце, тут со мной пара-тройка миротворцев… Как насчет свободных раскладушек?

 Юляшка вздохнула, но отказывать не стала.

 ***

 На кухню ввалилась Гренадерша. Без особых церемоний и расшаркиваний. Она всегда так поступала. Вот и сейчас, решив, что приватная беседа может быть окончена, ловчая запросто плюхнулась на свободный, как ей показалось, стул.

 Поудобнее разместившись на месте, особо не стесняясь, Гренадерша загородила собой крохотную Юляшку и, взяв со стола грушу, целиком отправила ее в рот:

 - Имею вам кое-чего спросить, – ужасно чавкая, обратилась она к Катарине. – Что с человечком тем доходяжным делать? С лакеем?

 - Паровоз, – вдруг зашипело за широкой спиной Гренадерши. – Бомбардировщик стратегический. Стотыщтонный!

 - Чо? – ловчая недоуменно развернула массивное тело на звук.

 - Вы раздавили моего лучшего на свете медведя! – грозно вскрикнула на Гренадершу Юляшка. – У него теперь травма от вашей попы моральная на всю оставшуюся жизнь!

 Гренадерша не совсем уловила всей тяжести прегрешения, но на всякий случай вытянула из-под себя плюшевое тельце Юляшкиного питомца. Оказавшийся на свободе Михалыч заметно деформировался, вследствие того, что тянувшая его Гренадерша даже не удосужилась приподнять свой массивный круп.

 - Держи, – протянула она игрушку девочке. – Только не целуй его. Дней десять. Чо с дохликом-то делать? – переспросила ловчая, когда конфликт был исчерпан и крайне недовольная Юляшка убежала в свою комнату, бережно обнимая травмированного медвежонка.

 - Человек чист?

 - Вроде да. Ты так виртуозно вынесла из его тела вирус, что тот в бандерольке уже, наверное, на полпути к дедушке Шо! Ха-ха-ха! – басовито загоготала Гренадерша. – Рейсом Агория Эйрлайн Экспресс.

 - Тогда пусть Борк аккуратненько подчистит «мусор» в подкорке у человека и вернет его в среду обитания. Все данные – ко мне в коннектер. Вечером отправлю в НИИ на анализ. Шутка ли! Вирусы уже в открытую атакуют человеческие оболочки! Шо совсем рехнулся. Как Серафим? Сид? Скоро они восстановятся? Пять? Десять минут?

 - Не скоро! – трясущимся голосом сообщил вошедший Инту, выполнявший в отряде ловчих функции медперсонала.

 - Что? – аж подскочили ловчие.

 - Ни в том, ни в другом нет даже капли духа!

 Катарина стрелой кинулась в спальню.

 Серафим и Сид лежали на кровати рядом. На груди каждого находилось по прозрачному мерцающему шару. Вместо яркого свечения, которым наполняются эти сферы под воздействием агорианского духа, шары тускло отражали ловчих. Оборудование, подготовленное Инту для экстренных реанимационных работ, не обманывало – реанимировать было некого!

 - В них нет духа! – в ужасе закричала Катарина.

 - Какие мы догадливые! – с истеричными нотками, поддержал ее «полковой» доктор.

 - Чо вы орете? – заорала не меньше перепугавшаяся Гренадерша.