Бобби Фишер идет на войну

Остается открытым вопрос: действительно ли тайный агент КГБ что-то подложил в кресло Фишера и это выявил рентген? Было ли это частью неудачной попытки спасти репутацию чемпиона, а может быть, даже обесчестить Фишера и добиться его дисквалификации? Удивительно, но даже американец Дон Шульц, инженер Ай-би-эм и президент Шахматной федерации США с 1996 по 1999 год, проявляет подозрение. На рентген кресла Фишера американцы послали Шульца в качестве наблюдателя. Он до сих пор хранит сделанные тогда записи, включая набросок самого объекта с петлей, увиденного на первом снимке. В то время он публично смеялся над домыслами советской стороны, но позже подтвердил свои сомнения: «Не было точных объяснений произошедшему». Его удивила разница между двумя рентгеновскими снимками. Когда делался второй анализ, петлеобразный объект — «аномалия», как он его назвал, — исчез.

Я долго думал об этом. Единственный правдоподобный вариант звучит радикально, и в то время говорить об этом не хотелось, поскольку вряд ли мне бы поверили; но думаю, есть небольшой шанс, что какой-нибудь ненормальный русский агент — ведь это действительно дико — пытался дискредитировать США, запихнув что-то в кресло. Предполагалось, что потом будет сделано заявление и эту штуку найдут. А их служба безопасности узнала о происходящем и решила, что всё это чистое безумие, поэтому его оттуда достали.

Всё это, говорит он, «очень вероятно; убеждён, что такое вполне могло произойти». Когда была поднята тревога, и советская, и исландская стороны могли иметь свои причины на то, чтобы в кресле ничего не обнаружили. Шульц был потрясён сообщением исландских чиновников, что всё чисто, которое поступило ещё до результатов второго просвечивания.

Вложило КГБ в кресло Фишера какой-то предмет или нет — ясно одно: Крогиус прав, называя обвинения Геллера бессмысленными и топорными. Исландские организаторы их отмели, американская пресса высмеяла, и Советы остались униженными.

Возникла и мысль о шпионе в советском лагере. Неожиданная непредсказуемость претендента в дебютах обезоружила Спасского; с тем, что Фишер лучше подготовлен, трудно было спорить. Но Геллер считал, что анализ, проделанный Спасским до матча, был каким-то образом передан сопернику.

С точки зрения подозрительного советского гражданина, кто мог оказаться пятой колонной, кто был виновен в утечке? В записях разбора матча в Спорткомитете нет прямых обвинений в адрес конкретного участника команды, но комментарий Батуринского дает очевидное указание. Спасский называет Нея слабым звеном команды, гневался Батуринский и, защищая его, писал: «О Нее говорят почти как о шпионе. Я возражал против включения Нея в тренировочную группу, но Борис Васильевич настоял. Ссылаться теперь на Нея как на одну из причин его плохой игры по меньшей мере бессовестно».

С точки зрения Спорткомитета, у Нея в Рейкьявике не было никаких дел. С момента формирования команды Спасского он считался «физическим тренером» чемпиона. Ней настаивает, что играл важную роль в шахматном анализе, работая по вечерам вместе с остальными. Он бегло говорил на немецком и немного на английском, а в Рейкьявике переводил для главного арбитра Лотара Шмида и президента ФИДЕ Макса Эйве, которых отлично знал.

Сочетание в Иво Нее знания шахмат и положения «внутреннего наблюдателя» позволило Полу Маршаллу рассматривать его в качестве возможного автора книги о матче. Маршалл понимал, какой огромный рынок открывается перед такой книгой, особенно если она будет написана человеком из команды Спасского. Ней говорит: помимо гонорара Маршалл предложил ему всё, что он только пожелает, из Америки. Ней отправился к гроссмейстеру Роберту Бирну, делавшему в Рейкьявике комментарии для голландского телевидения, с просьбой стать его соавтором. Ней завел дружеские отношения с официальными лицами матча и американскими гостями. Советский посол не запрещал ему подобные развлечения, но советовал быть внимательным при контактах с американцами. Как тренеру Спасского, Нею представляется, что его встречи делали чемпиону только лучше: он давал команде информацию о происходящем в лагере соперника.