Бобби Пендрагон. Связной между мирами

Он обвел рукой полуразрушенную деревушку Милаго, и я понял, о чем он. Я посмотрел на Луру, и она опять пожала плечами. Похоже, это становится нашим условным знаком: мол, объясняй все сам.

— Ну… да, — ответил я.

Дядя Пресс расхохотался.

— Я же велел вам избавиться от бомбы, а не взрывать ее под землей!

— Мы и не взрывали ее, — сказал я и вкратце изложил ему, что произошло с тех пор, как он оставил нас на стадионе. И хотя все, что я рассказывал, было абсолютной правдой, звучало это, надо признать, совершенно неправдоподобно. И самым невероятным было то, что все эти жуткие разрушения начались от того, что я бросил на землю горошину Така. Вот вам и эффект домино.

Дядя Пресс слушал меня очень внимательно. И Алдер тоже. Мне кажется, что дядя Пресс был потрясен, хотя я думал, что его уже ничем нельзя поразить. И уж совершенно точно рассказ потряс Алдера — он так и стоял, открыв рот.

— А что со Святошей Дэном? — спросил дядя Пресс.

— Сбежал, — ответил я. — Он воспользовался каналом. Мы бы последовали за ним, но он отправил нам навстречу гигантскую акулу.

— Акулу? Так, значит, он отправился на Клораль, — задумчиво произнес дядя Пресс.

— Точно! — воскликнул я. — Откуда ты знаешь?

— На Клорале квиги принимают обличье акул. — Он сказал это, как будто это была совершенно очевидная истина.

Ну конечно! Я должен был сам догадаться! На Второй Земле квиги — это собаки-монстры, на Дендуроне — медведи, а на Клорале — огромные акулы. Все так просто. Это же знает буквально каждый. Для себя я сделал пометку в памяти: держаться подальше от Клораля.

— А что там происходит? — спросил я, показывая в сторону Каган и Реллина. Мне не хотелось больше думать о квигах в любом их обличье.

Мы опять осторожно выглянули из-за угла и увидели, что двое правителей все еще заняты беседой.

— Перед вами сейчас два очень напуганных человека, — сказал дядя Пресс. — Они оба краем глаза увидели апокалипсис. Реллин чуть не потерял всех своих людей, а Каган собственными глазами видела, как рухнул в море ее дворец. От привычного мира не осталось ничего, кроме их народов.

— А о чем они говорят? — спросила Лура.

— О многом, — ответил дядя Пресс. — Но самое главное, они говорят о том, как выжить вместе.

Еще несколько часов назад мысль о том, что Милаго и Бедуваны могут жить вместе и сотрудничать, показалась бы неуместной шуткой. У них накопился вековой багаж ненависти — с таким за один день не расстанешься. Но потом я вспомнил, как Бедуванка ухаживала за раненым шахтером. В конце концов, они все люди. А поскольку дворца больше нет, они все оказались в одинаково бедственном положении. И выжить им удастся, только если они будут помогать друг другу. Может быть, это слишком — требовать такое от смертельных врагов, но, с другой стороны, катаклизмы, которые уничтожают все живое в округе, заставляют пересматривать свои взгляды.

— Они могут многое предложить друг другу, — сказал дядя Пресс. — Бедуваны весьма сведущи в химии и инженерном деле и могут вытащить Милаго из каменного века. А Милаго — отличные фермеры и строители, и теперь они смогут получать кое-что взамен своего тяжелого труда.

— А как же шахты? — спросил Алдер.

— Шахт больше нет, — сказал дядя Пресс. — Когда Так взорвался, они обрушились. Уйдут многие годы на то, чтобы восстановить их. Они того не стоят. Милаго больше не будут заниматься горным делом… никогда.

— Это значит, что больше не будет никаких самоцветов, — добавил я.

— Да, никаких самоцветов, — подтвердил дядя Пресс. — Бедуваны использовали их для торговли с другими племенами. Что ж, теперь им придется придумать что-то еще.

— А что будут делать Нованы? — поинтересовался я.

— Они могут вернуться назад к своему племени, а могут остаться и помогать восстанавливать хозяйство тут — выбор за ними. Думаю, они останутся.

— А если Милаго снова захотят воспользоваться Таком? — спросил Алдер. — Кажется, именно этого добивался Святоша Дэн?

— Така больше нет, — авторитетно заявил я. — Даже если Реллин захочет, он не найдет ни крупицы.

— Реллин — хороший человек, — твердо сказал дядя Пресс. — Просто его ослепила забота о судьбе своего народа. Сейчас он может направить свою энергию в более конструктивное русло. И он станет великим вождем. Но ему придется изрядно повозиться с королевой Каган. Она — тот еще подарок.

Словно почувствовав, что мы говорим о нем, Реллин поднял голову и взглянул на нас. Наши глаза встретились, и Реллин улыбнулся. Эта улыбка говорила о многом: он был смущен, измотан, но при этом вполне умиротворен. Перед ним теперь стояла сложнейшая задача, но она была ему по силам.

— Нет никаких гарантий, — продолжал дядя Пресс. — Им придется преодолевать вековое наследие ненависти и недоверия. Но сейчас у них есть возможность построить общество, которое было бы на пользу всем. Второй такой шанс выпадает нечасто.