Бобо в раю. Откуда берется новая элита

Наряду с этим компании информационного века стараются продвигать новый образ мышления. Упор на научный анализ и узкую специализацию сегодня уже не актуален. Рационалисты наподобие Роберта Макнамары с их накрахмаленными белыми воротничками остались в прошлом. Нынче все восхищаются творческим беспорядком, царящим на рабочих столах взъерошенных гениев. Компании нанимают гиперактивных специалистов по мотивации, чтоб они служили эдакими домашними Кенами Кизи, создавая вокруг себя атмосферу «Веселых проказников». Гордон Маккензи – пожилой хиппи в цветастой футболке и синих джинсах ездит по корпорациям и научает сотрудников «выходить на орбиту гигантского волосяного шара». Волосяной шар на его языке означает бюрократию, а выходить на орбиту – значит вырваться из него в область индивидуальной творческой деятельности. Маккензи 30 лет проработал в компании Hallmark, где занимал в итоге придуманную им самим должность «креативного парадокса». Сегодня он консультирует IBM, Nabisco и FBI – то есть не то чтоб романтические организации байронического толка. Креативность, которая сегодня рассматривается как новый ключ к производительности, сменила эффективность – главную добродетель «Человека организации».

В бостонской интернет-консалтинговой компании ZEFER соискателям предлагают пройти «Lego/Play-Doh тест»[33], чтобы оценить их творческий потенциал. У Kodak есть «комнаты юмора» с играми, игрушками и видео с «Монти Пайтон». У Ben & Jerry's есть Комитет радости, отвечающий за оживляж. Пол Берч работал в British Airways штатным балагуром. А в коммерческой службе Xerox «обучающие сотрудники» проводят «обучающий Вудсток» в темной комнате, где с потолка свисают светящиеся луны, планеты и звезды.

Крайние проявления вышеназванных тенденций больше всего похожи на бред. Однако в лучших проявлениях сегодняшние управленческие техники действительно идут по гносеологическим стопам Джейн Джэйкобс. Основная идея заключается в том, что для решения проблемы вовсе не обязательно разбивать ее на множество узкоспециальных задач, как это делают технократы, напротив, нужно настроить все свои рецепторы на пульсацию и ритм решаемой ситуации. Эти техники вдохновляют работников искать новые решения для старых проблем, использовать собственное воображение, интуитивно пробираться к более глубокому пониманию противостоящей им реальности. Рынок нужно воспринимать не как машину, но как организм, в котором есть и механизмы обратной связи, и взаимосвязи, и непрерывное движение.

Метис

Другими словами, компании пытаются воспитать в своих служащих качество, которое в античные времена называлось «метис». Антрополог Йельского университета Джеймс Скотт ввел это древнегреческое слово в обиход. Французы назвали бы это качество «savoir faire»[34]. Мы можем обозначить его как прикладное знание, сметливость или сноровка в чем-то конкретном. Обладателем образцового метиса можно назвать Одиссея за его умение с ходу сориентироваться в неожиданной ситуации. Сам Скотт дает такое определение метису: «Это широкий спектр практических знаний и самостоятельно приобретенных сведений, используемых в постоянно изменяющейся окружающей и социальной среде».

Обучить метису или затвердить его на память невозможно. Его можно только передавать и воспринимать. Философ Майкл Оукшот сказал бы, что выучить грамматику можно и в классе, но речевые навыки можно приобрести только постепенно опытным путем. Также и метис приобретается в несколько спорадических этапов, лишь постепенно складываясь в общую картину. Люди, обменивающиеся метисом, не читают лекций, они разговаривают. Они работают бок о бок. Чтобы обрести метис, человек должен не только видеть, но детально понимать, что происходит. Он должен очень внимательно следить за процессом, осознавая практические последствия каждого действия. Он должен развить в себе интуитивное понимание процесса, взаимоотношений и взаимозависимостей внутри него. Для человека, приобретающего метис, главное – это практика, а не рассуждения и грезы.