Бобо в раю. Откуда берется новая элита

В 1976 году Дэниэл Белл написал важную книгу: «Культурные противоречия капитализма». Там доказывалось, что в основе капитализма два разнонаправленных импульса. Члены капиталистического общества должны быть дисциплинированными и немного аскетичными, чтобы вовремя приходить на фабрику и упорно работать. При этом у них должен быть развит вкус к приобретательству, желательно даже легкая форма гедонизма, чтоб им хотелось покупать все больше и больше производимых товаров. Вслед за Максом Вебером Белл пола гал, что долгое время протестантской этике удавалось примирять эти импульсы, объединив их в одну систему верований. Однако протестантская этика уходит в небытие, считает Белл.

Он предвидел мир, где самоограничение будет восприниматься как глубокий атавизм. Этому он видел две основных причины: первая – культура романтизма, стремящаяся к разрушению всякого порядка, обычаев и традиций ради сильных чувств, освобождения и самопознания; и вторая – зависимость капитализма от необходимости непрерывно повышать уровень потребления. При мощном росте потребления, не вызывающего стыда и прочих отрицательных коннотаций, люди поймут, что потреблять куда веселей, чем ограничивать себя, и станут все больше ценить насущные удовольствия. Жажда наслаждений победит бережливость, а бахвальство вытеснит скромность. В мире будущего, по Беллу, «основной целью культуры и общества будет не работа и достижения, но потребление и удовольствия».

В 1970-х Белл виделся антиномизм, его преследовало ощущение, что люди вскоре освободятся от законов и ограничений, просто потому, что все такие клевые. Рабочая этика и впрямь многим казалась устаревшей, и земля под карьерной лестницей вековых амбиций зашаталась. Теория Белла нашла широкий отклик. Ситуация, когда капитализм выпустил культурного джинна, который его и разрушит, казалась вполне правдоподобной.

Но этого не случилось. Напротив, те, кто испытал на себе всю силу романтической культуры – описанные Беллом студенты Беркли, дети послевоенного демографического взрыва, – стали трудолюбивыми капиталистами, строящими планы на годы вперед. Гедонизм и мифология Вудстока сегодня используются в качестве инструмента управления в компаниях из списка Fortune 500. Американцы даже не переняли у европейцев систему отпусков. Они лучше проведут ночь в офисе «Майкрософт» или выходные в Ben & Jerry’s. А те, кто убежденнее всех говорит про разрушение порядка и учреждение перманентной революции – то есть капиталисты корпоративного мира, – упорней и последовательней всех в достижении успеха.

Это такой постмодернизм держателей акций. Анализируя современную ему ситуацию, Белл описал культуру, в основе которой лежат иррациональный гедонизм и экономическая структура, построенная на технократической мотивации, и сделал заключение, что столкновение этих сил неизбежно. Однако в реальности они сошлись и породили нечто третье.

На контркультурных капиталистов больше не давит пуританская или протестантская этика. Взамен старой они создали свою, обладающую схожей, а может даже более строгой системой самоограничений. Они провозгласили работу духовным и интеллектуальным призванием и к деятельности своей приступают с вдохновением художника или миссионера. И пусть рубашка не застегнута на все пуговицы, а на рабочем столе творческий беспорядок – это не мешает им быть по-своему весьма дисциплинированными. Представители образованного класса часто воспринимают свой труд как главный способ самовыражения, что ж тут удивляться поразительной энергии, с которой они выкладываются на работе. Для многих работа не заканчивается никогда – они думают о ней непрерывно.

Более того, ни обитатели латте-городков с их микропредприятиями, ни операторы рабочих станций контркультурных гигантов не придаются предсказанному Беллом гедонизму. Созданная ими этика равенства, чуткого отношения к окружающей среде и здоровью не позволяет им вести тот декоративно-парадный образ жизни, столь характерный для старой денежной элиты. Что тоже служит заменой системе самоограничений столь широко обсуждавшейся протестантской этики. Если эти люди во что-то и верят, то в непозволительность саморазрушения, а это означает, что кутежи, алкоголь и наркотики просто не модно. Раньше местом встречи был бар, теперь это кофейня. И как мы подробно рассмотрим ниже, в тренде теперь дисциплинирующие занятия типа бега трусцой и велосипедного спорта; посвящая свободное время физкультуре, они дисциплинируются пуще прежнего.