Бочаров Ручей (СИ)

На меня и мой стул никто даже внимания не обратил. Из переулка вышел какой-то дядька, тоже в костюме, спросил: "Что, такси опаздывает?", я ему ответил правдиво, что хочу супругу с экскурсии встретить у калитки, дядька мой план одобрил и исчез.

Дом Андрея он же не единственный у стены. Это ряд домов по переулку, уходящему в платановые заросли перпендикулярно от линии стены. Моя веранда просто первая в этом ряду. А дальше - обычные такие дома, некоторые даже развалюхи. И что удивительно, на этом переулке барак двухэтажный стоит, который явно в аварийном состоянии.

- Как здесь барак сохранился, да еще в таком неприглядном варианте? - опять зашел во двор, чтобы задать этот вопрос Андрею.

- Тут люди свой век доживают, их не трогают, но никого новых не прописывают и никому новому поселиться не разрешают. Умрет владелец дома, место останется свободным. Умрет последний обитатель барака, барак снесут.

- Значит эти большие пустые "прямоугольники" в переулке, где виднеются остатки фундаментов, - там бараки были?

- Да. Остался последний. А в нем - последние. Они все работали когда-то в резиденции, еще при Ворошилове. Переехать никуда не захотели, попросили разрешить дожить здесь до конца. Им разрешили.

Вот оно что. Это ж какое надо иметь терпение нынешним владельцам резиденции, чтобы унять в себе желание немедленно снести трухлявые бараки по соседству, которые видны из окна машины. Впрочем, резиденция не частная, она государственная, а в государстве подобное соседство сплошь и рядом.

С улицы послышался лай собаки, я вернулся к своему стулу. Довольно большой пес прибежал и лает на охранников. Надоело на охранников, начал лаять на меня. Пустобрех какой-то, но лай громкий, звонкий, с эффектом эха, потому что отражается от стены и летит мне в ухо двойной порцией.

На его лай, кроме меня, никто никак не реагирует. Он тут, видно, бегает давно, все к его лаю привыкли. Интересно, а когда прибудет начальник, с этим псом что сделают, как заткнут его пасть? Он же не даст никому покоя, его на километр слышно, и стеной от звуков его лая не отгородишься. Надо у Андрея спросить. Мы вновь беседуем:

- Что будем делать с псом? - задаю вопрос.

- Каким?

- Который лает.

- А, этот, он дурной, как и его хозяйка.

- Что будем делать с хозяйкой?

- А что с ней надо делать? - Андрей меня не понимает.

- Выселить вместе с псом.

- Хорошо бы, - на этот раз по его лицу было видно, что он меня понял и очень бы хотел избавиться от пса и его хозяйки, - придется вам потерпеть. С псом, как и с лягушками, мы ничего поделать не можем. Он и ночью гавкает, всех достал.

Едрена корень, столько способов всяких уже описано, об одном полонии я столько всякого прочитал, а тут какого-то безродного пса утихомирить не могут. Во, гуманисты, блин.

Снова сижу на стуле. Всё - ночь. Или я сейчас засну в нем, или надо уходить в дом и валиться на диван. "У меня самого терпение есть или я только говорить умею, что главное в семейной жизни быть терпеливым, обладать умением терпеть, проявлять, прежде всего, силу терпения? - спрашиваю на этот раз сам себя. - Что я хотел, когда тащил этот стул? Сделать для супруги что-нибудь приятное и смягчить такой вот встречей у калитки психологическую тяжесть дневной ссоры. Хотел, делай! Терпи".

И остаюсь на стуле у ворот.

Смотреть на стену становится невыносимо скучно, разве что посмотреть на небо и поискать глазами звезды, прикрыв ладонью лицо, чтобы не мешал свет фонарей.

И только повел взглядом к небу, как увидел далеко вверху на холме белую фигурку - идет!

Она, оказывается, устала еще больше, чем я, хотя восхождений и не совершала. Шла на спуске, ничего в темноте около калитки не видела, думала, как стучать в ворота, где та кнопка, которая подает звонки. Искренне полагала, что я смотрю телевизор и не услышу сигнала. А у нее силы на исходе...

И тут кто-то знакомый вдруг вырисовывается из темноты, встает и раскрывает объятия. Вот это встреча!

- Как ты вовремя вышел, молодец, а стул зачем? - это были ее первые слова.

- Там столько понастроили! - это был ее первый отзыв об экскурсии.

Ей всё понравилось, и мне всё понравилось. Незабываемый денек. А самое главное, мы не молчали ни минуты. И не смотрели телевизор. И не надо было делить наше общее вечернее время: ей час на просмотр сериала, мне час на мои любимые "научные глупости".

Вместо сериала и науки - погасший свет лампочки в светильнике на деревянной стене дома и моментальный провал в сон, в такие его глубины, где с поверхности жизни не доносится ни один звук. Ни лягушачий скрежет, ни лай дурной собаки.

4.