Бочонок меда для Сердца. Истории, от которых хочется жить, любить и верить

– Заполните, пожалуйста, – попросила я бабушку на следующем занятии, – ну или кто-нибудь из родителей.

– У него никого нет, – почти плача проговорила бабушка, – он сирота, я взяла его под опеку.

– Я не знала, простите.

– Я вам говорила.

Спорить я не стала. Может быть, и говорила, обычно я запоминаю такие вещи. Мне вдруг стало не по себе, словно я нанесла смертельную рану человеку.

«Ну что ж, буду впредь внимательней», – подумала я.

Однажды перед началом занятий Кирилл, улыбаясь, протянул мне большую жёлтую бусину.

– Это вам!

– Спасибо, Кирилл!

Я положила бусину на стол. Мы начали урок. Сначала мы говорили о добрых делах, потом эти добрые дела рисовали. Кто-то рисовал, как кормит птиц, кто-то – как поливает цветы.

Кирилл подошёл ко мне со своим рисунком. Он нарисовал, как уступает место своей бабушке.

– Вообще-то, уступают всегда мне, но я потом уступаю бабушке, – пояснил он.

Неожиданно он взял с моего стола ту самую бусину.

– Смотрите, – всё так же широко улыбаясь, сказал он, – если продеть верёвочку, то её можно повесить сюда, – он приложил бусину к своей груди, демонстрируя тем самым, как красиво она будет смотреться. – Верёвочку можно сделать подлиннее или покороче, – учил он меня. – Вам нравится?

– Конечно! Спасибо большое!

– Это я на улице нашёл, – радуясь своему везению, сказал Кирилл.

«Ну вот, – думала я, – теперь он счастлив, что у его учительницы кроме обручального кольца будет ещё одно украшение – целая бусина на верёвочке!»

Разумеется, я бы забавно смотрелась с этой бусиной на шее, но у мальчика было желание делать добрые дела, а это хороший показатель. И не у всех детей из полных семей этот позыв к добру был.

Прошло ещё недели две, и бабушка Кирилла, словно открывая мне большую тайну, тихо сказала:

– У него скоро день рождения. Сколько у вас человек детей, чтобы принести угощение?

– Да не надо. Вы дома… семьёй…

– Ну что дома! Дома только я и он. Понимаете? Он ждёт.

– Нас пятнадцать.

Я была несколько ошарашена. Никто из родителей никогда не проявлял инициативы угостить всех учащихся в день рождения своего чадушки. Конечно, я знала, у кого и когда из ребят дни рождения, но у нас это всегда ограничивалось тем, что именинник вставал посреди класса, а мы дружно кричали: «С днём рожденья!»

– Ну, а в саду вы не отмечаете? – почему-то спросила я. Мне это показалось логичней, ведь ребёнок в саду пять дней в неделю, я здесь всего два.

– Там не принято. Да и нет у него там друзей. А у вас тут атмосфера другая.

– Ну, а что ему подарить? – спросила я.

– Да ничего не надо! Зачем вам тратиться?

– Ну, может быть, к школе что-то? Он ведь пойдёт в школу на следующий год.

– Ничего не надо, – повторила бабушка.

Я вдруг вспомнила себя – подростка. Мне было 13 лет и очень захотелось отпраздновать день рождения, потому что очень захотелось ПОДАРКОВ! Раньше, когда я училась в начальной школе, мы всегда отмечали мой день рождения почти всем классом, но потом пришли «лихие 90-е» и праздновать было уже не по карману. А мне захотелось! Я сообщила маме накануне своего дня рождения о том, что мне очень-очень хочется подарков, и мама неожиданно согласилась.

За каких-нибудь полчаса я обегала своих знакомых и пригласила человек пять-шесть (так, конечно, никто не делает, сообщать надо заранее, но мне же «вдруг» захотелось, и мама «вдруг» согласилась). Угощение было нехитрым, даже торта не было. Мама просто испекла печенье, сделала холодец, винегрет, потушила картошки, открыла маринованных огурчиков… Впрочем, и мои подруги были не из состоятельных семей. Но, пожалуй, если бы не было этого спонтанного, «вдруг» организованного праздника, не было бы другого чудесного события.

Дело в том, что с малых лет я любила рисовать. Рисовала много и всюду. Если не было под рукой бумаги, открывала какую-нибудь детскую книжку без иллюстраций и «иллюстрировала» прямо на полях. А книжки с иллюстрациями дополняла рисунком на форзаце (он же пустой – так почему же не использовать незанятое пространство).

Когда я перешла в пятый класс, в нашем городке открылась детская художественная школа. Конечно же, я туда записалась не раздумывая. Получаться у меня стало не сразу. Первое время, видимо, всё было так ужасно, что учительница даже оценок мне не ставила. А потом я стала выбиваться в отличницы. Но когда я перешла в художке во второй класс, оказалось, что маме больше нечем платить за учёбу.

В те самые «лихие 90-е» сотрудников с её предприятия отправили в бессрочный отпуск без содержания, и оплатить второе полугодие в художке мама уже не могла. Я тогда была очень опечалена этим фактом. Ещё бы! С пелёнок рисовать, да ещё и выбиться в отличницы и вдруг – такая обречённость. Но… спонтанному дню рождения, видимо, суждено было быть и не только быть, но и спасти моё обучение. В одном из подарков были деньги. Это была как раз та сумма, которую нужно было заплатить за учёбу. Я не знаю, как, каким указанием свыше руководствовалась мама той девочки, которая приготовила мне этот подарок, но он тогда меня выручил.