Бодуненц forever

– Эпиляция – самое страшное слово, которое я когда-либо слышал, – поднял палец вверх Витек. – А один раз заночевали у ее родителей. В деревне. Пока спал, жена решила «насытить витаминами кожу». Просыпаюсь: подгоревший блин на роже – питательная маска для лица. Вскакиваю, ношусь по избе, понять ничего не могу: где я, что со мной? Гражданскую тещу потом нашатырем откачивали. С водкой: пятьдесят на пятьдесят. Померещилось: вампиры пожаловали по ее душу…

Арнольд тоже поделился наболевшим:

– Представляете, зашел сегодня утром в чипок. На разведку. Смотрю, вместо Светки другая тетеша за прилавком. Лет пятидесяти. Подхожу. Она мне мило подмигивает:

– Молодому, симпатичному! Чего желаете!

Я расползаюсь в улыбке:

– Спасибо за комплимент, к сожалению, не могу вам ответить тем же.

Продавщица внезапно сфорснула:

– Ах ты, морда очочная! А ну, брысь отсюда!

– Вот и пойми этих женщин, – задумчиво произнес Вадик, – сплошная загадка – настроение меняется как погода в Европе.

* * *

Гунар собрал актив типографии:

– Новости вчера по ТиВи смотрели?

– Нет, а что там?

– Правительство ближе к ноябрю собирается выпустить в обращение новую купюру достоинством две тысячи рублей… Какие будут предложения?

– Опять что ли станок перенастраивать? Только бумагу и краску изведем! – как всегда, на всякий случай захныкал зам.

– Да, это сложно! Верно говорит, – зачесали затылки сотрудники.

– Предлагаю сработать на опережение! – загадочно сверкнул глазами директор. – Выпустить свою версию двухтыщевок! С президентом на аверсе! Заполонить ей страну, и тогда наши купюры будут считаться настоящими, а гознака – поддельными. Каково?

– Вот ты голова!

Работа закипела.

Глава 9

10.30

Прозвенел будильник. А затем забренчал телефонный зуммер. Это Столетов – дублирует, чтобы не проспал.

Вивасов открыл веки и тут же вспомнил, что обещал ГенСеКу привезти баллон с гелием. Вместе с Валентином. На столетовском трехколесном мотоцикле. С «Галогена». Для нужд студенческого научного общества.

– Даже утром в воскресенье не дадут, демоны, выспаться!» – заворчал Могул Феоктистович.

– Да помню я, помню! – рявкнул он в трубку и при этом состроил жуткую гримасу. – Черт! До гаража этого сусика еще час добираться пешкодралом. Тишкино горе! Сегодня же в час еще внеплановое заседание по случаю Дня химика!..

Хотя и воскресенье, но ГенСеК (Геннадий Сергеевич Клепиков, декан) вызвал всех, даже лаборантский состав (за два отгула). Кажется, у него есть какая-то важная новость. Да и потом в четыре же городская эстафета!

Вивасов посмотрел на часы: о, нужно торопиться! Еще ехать на проходную завода к двенадцати. Бывший выпускник химфака специально вышел сверхурочно, в выходной, согласился помочь с отгрузкой.

Могул ускорился, даже не стал завтракать, и уже через семь минут стоял на автобусной остановке…

Еще в пятницу ГенСеК вызвал к себе в деканат Вивасова и Столетова:

– Парни, треба помочь студенческому научному обществу освоить газовую хроматографию. Сам прибор поставят по тендеру в конце следующей недели. А вот гелий, гелий нужно привести вчера. С завода в Закамье. Договорился с их замом. Наш факультет недавно окончил. Обещал помочь. Справитесь? Вчера звонил наладчик из Москвы, прилетит вместе с прибором. Он особенно подчеркивал необходимость наличия баллона с гелием: без него аппарат не запустить.

– У меня машина в ремонте, – стал отнекиваться Могул («ага, нашли лошару!»).

– Ничего, съездим на моем трехколесном «Ижике», – живо откликнулся оптимист Столетов.

– И помните вы должны управиться до внеочередного заседания по случаю Дня химика, в час! – напомнил Клепиков…

Вот и автобус. Но сидений свободных нема: кто на дачу в баньку, кто на железнодорожный вокзал. С рюкзаками и чемоданами.

Могул примостился на задней площадке. Стоя. У окна. Случайно почесал подбородок! Эва! Забыл побриться! Щетина за ночь наросла! Видок, наверное, как у заправского алкаша. Вивасов прикрыл ладонью нижнюю челюсть. «Лишь бы студентов с факультета знакомых не встретить. А то разнесут на весь университет, что постоянно с бодуна, – размышлял Могул. – Ничего, на кафедре потом лезвием от аппликатора наведу марафет. Перед заседанием. Никто и не заметит».

Не тут то было. Вылупилась какая-то мадам среднего возраста в коричневом брючном костюме.

Могул бросил короткий взгляд в ее сторону.

«Что за мымра? Студентка? Одноклассница? Одногруппница?.. Нет, не знаю», – хмыкнул Вивасов.

Дама продолжала пристально рассматривать синеву скул доцента.

«Вот, узрела-таки щетину. И пялится бесцеремонно – смущает до пальцев ног».

Освободилось место справа у окна. Могул шустро занял пустое сиденье. Подальше от сальных взглядов. Слева тут же подсела мощная бэбэна. Одна половина ее притомилась на сидении, другая выставилась в проходе.

Кондуктор, массивная женщина, проходя мимо, так лихо двинула соседку Вивасова бедром, что бедный Могул просто впечатался в стенку автобуса!

Доцент взглянул краем глаза на кондукторшу: «Ба! Так эта та же дама, которая одновременно с ним посещала секцию единоборств у Гургена, женское направление: "бёдринг, грудинг и поппинг"!»