Боец

Так вот кто я для него. Предмет, используемый для манипулирования его сыном? Пешка стоимостью в один миллион долларов.

– На что, черт возьми, ты пялишься? – спрашивает один из мужчин, свирепо смотря в мою сторону.

Спереди за пояс его брюк засунут пистолет, а кожаный жилет на груди распахнут. Он выходит из-за стола, за которым сидят его приятели, и подходит ближе ко мне. Его глаза широко раскрыты, но зрачки настолько расширены, что я не могу понять их цвет. От него разит алкоголем, и от этого запаха по моей коже бегут мурашки. Мужчина останавливается прямо рядом со мной, пристально и нагло рассматривая мое тело, а большой парень, который должен охранять меня, ничего не предпринимает.

– Малик, ты притащил сюда новую клубную шлюшку? Ты же знаешь правила.

Правила? Клубная шлюха?

– Никаких шлюх на собраниях, – говорит он, хитро смотря на меня.

Здоровяк по имени Малик наконец отталкивается от барной стойки, и его внимание переключается сначала на двери, а затем на мужчину, подошедшего к нам. Малик настолько высокий, что на две головы возвышается над пьяным Адским псом, который и не думает отходить.

Думаю, он зашел слишком далеко и не чувствует внезапный холод, закружившийся в воздухе вокруг него, исходящий от фигуры Малика, стоящего за его спиной.

Малик хватает его за горло и с легкостью отшвыривает назад, а парень даже не сопротивляется, будто он знал, что так и будет. Он хитро смотрит на меня, даже когда Малик вновь приближается к нему и швыряет на стол, за которым он только что сидел. Я подскакиваю на своем месте, а остальная часть зала внезапно замолкает. И единственные звуки, нарушающие тишину, – это прерывистое дыхание опрокинутого на стол мужчины и шаги очень кстати зашедшего в бар Цербера.

Он останавливается рядом с Маликом и хихикает, а в ответ на этот звук мое сердце колотится так сильно, что, кажется, вот-вот взорвется. Они привезли меня сюда прямо из больницы и заставили сесть на этот барный стул, поставив рядом только стакан воды. Кожаная куртка с логотипом Адских гончих до сих пор лежит сложенной на ближайшем ко мне табурете.

– Я рад, что ты осведомлен о правилах, Перси, учитывая, как ты любишь их нарушать. – Цербер кивает Малику, и тот отпускает парня. – Так ты думаешь, что Малик вопиюще игнорирует мои приказы?

– Нет, – бледнеет Перси.

Должно быть, Малик занимает какую-то руководящую должность или пользуется благосклонностью Цербера.

Я наблюдаю за людьми, находящимися в баре, которые наполовину зачарованно, наполовину в ужасе уставились на своего лидера. Какой же властью может обладать всего лишь один человек? Я уверена, что власть Цербера не сравнится с силой Кроноса, хотя я никогда не видела последнего в помещении, наполненном членами его банды. Мы встречались с ним в его офисе или в местах, где рядом с ним находилось лишь несколько охранников, но я не могу себе представить, что он, как и Цербер привлекает внимание толпы одним своим появлением.

Цербер некоторое время наблюдает за Адским псом по имени Перси, а затем кивает и его внимание переключается на меня. Жестом приглашает меня подойти ближе.

– Кора? – обращается он ко мне, и я автоматически напрягаюсь.

Внимание людей в комнате переключается на меня, но я не могу пошевелиться. Внезапно у меня пересыхает в горле, и каждая, даже малейшая травма, которую я получила за последнее время, начинает саднить. Я будто нахожусь под микроскопом, и они могут видеть мою боль, мои синяки и сорванное горло.

Не тратя времени даром, Малик подходит ближе и хватает меня за руку, стаскивая со стула. Он подводит меня к Церберу, которому не нужно делать ничего больше, кроме как поднять руку, чтобы добиться желаемой тишины. Я позволяю Малику принять на себя большую часть моего веса, потому что иначе я просто провалилась бы сквозь пол. Вокруг нас стало так тихо, что я отчетливо слышу свое дыхание.

– Это Кора Синклер. – Цербер указывает на меня рукой. – Она официально находится под нашей защитой, так что хорошенько присмотритесь к ней и знайте, что если, черт возьми, кто-нибудь из вас прикоснется к ней, то он будет иметь дело со мной.

Мой желудок сводит судорогой, и мне хочется переспросить Цербера о том, что он только что сказал, но я будто лишилась голоса.

Такого больше не должно со мной случиться.

Цербер улыбается и накидывает мне на плечи кожаную куртку, которую он незаметно для меня взял с барного стула. Эта куртка, наверное, весит миллион килограммов, но каким-то чудесным образом у меня не подгибаются колени под ее весом.

Мне ненавистна мысль, что этот мужчина может распоряжаться мной как своей собственностью, но это мое неверное решение взять деньги у Кроноса привело сюда. Ладно, возможно, еще несколько неверных решений этому поспособствовали, но все же разве в другом городе я бы залезла в такие долги? Или разве в другом городе могло случиться так, что все двери внезапно стали захлопываться у меня перед носом?

Я почти вижу ту девушку. Ту, которая, вместо того чтобы пытаться выжить в этом городе, вернулась в Изумрудную Бухту.

Я снова стала пленницей.