Боец 3: лихие 90-е (СИ)

— Поддержите бойцов! — призвал публику ведущий, и та ответила улюлюканьем.

На Кабана пришлось немало ставок, народ болел неистово, да и был на эмоциональном подъеме после моей зрелищной победы нокаутом. От двух равноценных по габаритам здоровяков хотели видеть такое же зрелище — а может, и чего покруче.

— Файт!

Кабан предсказуемо попер вперед, с первых секунд давая понять, что готов зарубится кость в кость. Танк слышать меня не захотел — попер на встречных курсах, принимая вызов. Я затаил дыхание, когда соперники прошли на ближнюю, одновременно атакуя. Танк выбросил свой боковой, Кабан — свой. Оба удара дошли до цели, но не остановили соперников. Танк тут же выбросил удар второй рукой, а вот Кабан пошел в клинч, но не спасаться, нет — я видел, что такая у него тактика. Он повязал Танка и, схватив его одной рукой за затылок, тут же начал выбрасывать тяжелые удары коленями. Стоя почти в проходе зала, насколько позволяла наша охрана, я слышал гулкие выдохи моего товарища, которому в клинче пришлось несладко. Но и Танк не стал терпеть — резко оттолкнул Кабана от себя к мешкам и снова пошел в размен, влетев в него с серией боковых. Кабан удары стерпел, снова ввязался в клинч. Уже сейчас было понятно, что мой товарищ куда быстрее своего соперника. Танк имел такие же короткие рычаги, как Кабан, но был моложе и оказался куда более взрывным.

Я стиснул кулаки, рассчитывая, что бой служится для кладбищенских наилучшим образом.

Бах!

Как молодой Тайсон любил борщить локтями, так и Кабан, понимая, что уступает в скорости, решил еще больше сократить свои рычаги. Следующий удар он нанес локтем, рассекая бровь соперника. Хлынула кровь, заливая Танку глаза и лишая его обзора. Кабан снова пустил в ход колени.

— Давай, брат! — выкрикнул я, за что сразу получил от одного из братков-надзирателей нагоняй.

— Рот закрой, — пресек меня громила, для большей убедительности кладя ладонь на рукоять пистолета.

Я поднял руку — мол, спокойно, молчу.

Танк тем временем ответил, разрядился серией по корпусу Кабана, а потом снова оттолкнул его от себя. По Кабану было видно, что он задышал, а соперник предложил ему новый размен. Смахнув кровь, заливающую глаз, Танк снова пошел на Кабана. Дури в моем товарище было столько, что хоть отбавляй. Соперник, понимая, что Танк не видит одним глазом, ударил маваши в голову. Удар прошел, товарища повело, но не свалило, и вот уже Танк на скачке донес хук передней рукой, отбрасывая Кабана на мешки. Импровизированная ограда ринга глухо ухнула под весом Кабана. Бой превращался в рубку.

Снова клинч.

Соперники принялись колотить друг друга, и Танк явно переламывал Кабана. Но у меня внутри возникло неприятное чувство, что так просто моему товарищу не победить.

Я заметил, как Кабан готовит колено для удара… и сразу понял, что пахнет жареным. Хотел предупредить, хотя за такое меня бы, наверное, сразу угнали подальше к стенке, но не успел. Кабан, спасаясь от ударов, разрядил колено Танку в пах.

Внутри меня все похолодело.

Танк замер, а потом резко схватился за пах. Удар был примерно такой же силы, как удар Митриона в бою с Харитоновым. Продолжать после пропущенного колена у Танка не было никакой возможности. Любой мужик, хоть раз в жизни получавший по яйцам, прекрасно поймет, что это такое. Я невольно схватился за голову, переживая за товарища. В этом бою не было ни ракушки, ни рефери, сражение никто не остановил, удар в пах здесь был разрешен. А этот козел, Кабан, бросился всаживать в Танка удары, не обращая внимание на то, что соперник беззащитен. Голова товарища отскакивала от пола, как баскетбольный мячик. Избиение следовало немедленно прекратить.

Вскочили из-за стола Заур, Степаныч и остальные наши братки, которые тут же бросились к рингу, дабы остановить сумасшествие. Я тоже не остался зрителем и рванул на помощь своему брату. Люди Кабана поперли следом. Заур, перепрыгнув через мешки, влетел прямым ударом ноги в Кабана, тот упал, перекувыркнулся. Началась массовая драка. Порядка двух десятков человек поперли друг на друга стенка на стенку, как футбольные хулиганы. Я влез на мешки и оттуда прыгнул в кучу-малу. Такие вещи нельзя попускать, своих нельзя давать в обиду. Тотчас мне прилетело несколько увесистых оплеух, но и я в ответ не моргал, а срубил одного павлина, сложив, как гармошку.

Лысый и Марк полезли разнимать дерущихся — опасались, что турнир будет сорван.

— Э! Братва! Хорош!

Видя, что никто не реагирует и так драку не остановить, Марк вытащил пистолет и несколько раз выстрелил в воздух.

— Заканчиваем, кому говорю!

Народ, заслышав выстрелы, остановился.

— Я щас в коленки, на х*й, стрелять начну! — пригрозил Марк.

На его лице ничего не осталось от той добродушной улыбки, что была раньше. Побоище удалось остановить. Марк спрятал ствол и кивнул своим людям.

— Выведите продышаться особо буйных.