Боец

Ей почему-то сразу не понравилась комната, как только Павел затворил дверь — она показалась маленькой, темной и душной. Лучше бы они остановились в гостинице — там высокие потолки, есть ванная комната и даже балкон. Но ничего не попишешь — у них миссия борьбы с Поборниками Зла, надо терпеть. Все борцы всегда терпели. Те же жены декабристов.

Маша усмехнулась про себя: «Уже примеряешь на себя роль жены?»

Как странно устроена жизнь. Она ни разу не задумывалась, почему поверила Алешковскому, почему восприняла всерьез его слова о знании грядущего и великой опасности, почему не смогла отбросить веру в приход Бойца и почему сразу угадала Бойца в Павле.

Павел был ей симпатичен, и только. Ее тянуло к нему именно стремление быть рядом с ним в этой смертельной схватке со Злом. Она убедилась в его миссии, когда Павел сам отыскал первого Поборника Зла и показал ей фотографию его руки с выколотой зеленой тушью буквой «Р» в кружке. А когда произошло страшное — Павел устранил Поборника, повинуясь своему внутреннему зову, — она отнеслась к этому спокойно, ибо с самого начала была готова к такому течению событий. И вот она здесь, с ним, и опять должно свершиться кровопролитие, но она нисколько не задумывалась, что умрет человек, что его семья и близкие будут повержены в шок: кто, зачем, за что? Просто она поверила в абсолютное Зло, поработившее души этих людей, и уже не воспринимала их как представителей человеческой популяции, а как чужих, оборотней, от которых одно спасение для всех — их безжалостное уничтожение. Потому сейчас она думала только об утреннем голоде и возможном сексе ночью с Павлом и совсем не пыталась осознать, во что она ввязалась.

Павел сразу расплатился с хозяйкой за три дня вперед, и они пошли с Машей гулять по городу.

Выйдя из грязного проулка на широкую улицу, они дошли до автобусной остановки и через десять минут были уже в обустроенном по городским стандартам центре — выстеленная бетонными плитами площадь, голосующий Ленин на постаменте, клумбы, елки у здания мэрии, несколько пятиэтажек, кинотеатр и три каменных одноэтажных магазина. Несмотря на мизерное количество каменных построек, первые этажи пятиэтажек занимали частные магазинчики, пельменные и кафе.

В пельменной они купили порцию куриных крылышек гриль, тарелку напластанных тонкими кружками свежих огурцов, две чашки горячего кофе и сдобную булочку. Куриные крылышки отдавали запахом копченой рыбы, но Маша так хотела есть, что не стала придираться к таким мелочам. С удовольствием обгрызая мякоть с косточек и похрустывая безвкусными огурчиками, она оглядывала интерьер пельменной, после остановила взгляд на лице Павла. Он комбинировал. Он придумывал, как убить человека, а она чувствовала себя рядом с ним совершенно комфортно и хотела быть ему полезной.

— Итак, что дальше?

Павел вздохнул, тоже взял с тарелки куриное крылышко.

— Дальше надо выследить Прокопова и удостовериться, что он Поборник Зла.

— У нас теперь нет подслушивающего аппарата.

— Он и не потребуется. Первого Поборника мы подслушивали, потому что не были убеждены в правдивости Алешковского, а теперь знаем — все Поборники помечены знаком. Надо обнаружить знак, и все станет ясно. Если у Прокопова нет знака, значит, он не Поборник Зла.

— Как ты обнаружишь? Переоденешься в участкового врача и заставишь оголиться в связи с опасностью заразиться моровой язвой? — усмехнулась Маша.

Павел залюбовался. Какие у нее замечательные зубки, с хрустом кусающие огуречные пластинки.

— Смейся, смейся. Надо вызнать, где обитает подозреваемый, и установить за ним слежку. Погода стоит жаркая, он тоже человек, ходит купаться.

— Ездит купаться. Он здесь самый главный.

— Ездит купаться. Оголяется. Мы его издали и осмотрим на предмет интересующего нас тату. Думаю, его загородная резиденция располагается у реки — резиденции всех правителей обычно располагаются у водоемов, там надо окопаться и ждать.

— Где возьмем бинокль?

— Посмотрим в магазине. Если нет, поговорим с мужем хозяйки, дядей Геной.

— Дедом? — Маша усмехнулась, вспомнив предостережение хозяйки жилья ни в коем случае не называть так ее мужа.

— Дедом, — хмыкнул Павел и рассмеялся. — Может, у него есть или у его знакомых.

— А дальше?

— Дальше тебя не касается, — хмуро буркнул Павел.

Маша перестала улыбаться и отвернулась…