Боец 5: лихие 90-е

Положил руку на плечо тренера, стиснув пальцы. И вот тут завертелось. Я грубо оттолкнул козла. Амбал среагировал и врубил Танку. Ну как врубил? — нанес удар, но мимо, поскольку Танк легко ушел нырком, а правую руку этого балбеса перехватил, ловко крутанул, тот по инерции повернулся, и Танк жестко сунул ему коленом в печень — не убойно, конечно, но порядком, от такого подарка боль несусветная, искры из глаз.

— У, м-мать!.. — только и взвыл горе-боец, присев на асфальт.

Надо отдать должное тем двоим — они, не раздумывая, бросились на нас. Два несильных, но жестких удара: одному апперкот, другому хук — и от этих двух подарков они повалились как кегли в разные стороны, не вырубились, но ориентиры точно растеряли. Представляю, как у них земля и небо каруселили перед глазами. Ну, я того и добивался.

Таксист наш смотрел на меня круглыми обалделыми глазами.

— Ну, заводи, поехали, — улыбнулся я ему.

И через минуту мы уже мчались от аэропорта: Степаныч на переднем сиденье, массируя плечо, мы с Танком сзади. Водила полетел как наскипидаренный, и я дружески сказал ему:

— Да не гони ты так. Не ровен час ГАИ, и все такое…

— Ага, — откликнулся он и сбавил скорость. Потом осторожно сказал: — А… можно узнать, вы кто такие?

Я почему-то думал, что ответит Степаныч, как старший, но он полуобернулся ко мне, как бы делегируя ответ. Что-то сочинять было глупо, я сказал правду, но обтекаемо:

— Спортсмены. Уже не комсомолы, но спортивная делегация.

— А-а! — почему-то обрадовался парень. — Ну, я так и подумал. Когда сказали, что вам в "Спорт'…По Кольцевой поедем, так быстрее выйдет!

Он неожиданно разговорился, не знаю, почему. Может быть, перенервничал в острой ситуации, итеперь так все это вылилось. Сперва поблагодарил нас за выручку — эти черти, по его словам, вполне могли покалечить машину, причем, хорошо еще, если бы только колеса проткнули, а ведь могли бы и по серьезному разгромить, вплоть до состояния «восстановлению не подлежит»… Далее он доложил нам, что в Домодедово теперь, конечно, ему дороги нет, но он не унывает, не пропадет, не таксистом, так в каком другом виде найдет себя, хотя, конечно, лучше бы за баранкой, очень уж солидно тут можно заработать…

Под аккомпанемент таких разговоров мы доехали до «Спорта», оказавшегося небоскребом в самом конце Ленинского проспекта. Строилась гостиница к Олимпийским играм 1980 года, можно сказать, в комплексе с Олимпийской деревней, расположенной по московским меркам рядом — это все рассказал нам Степаныч, пока мы расплачивались с таксистом и шли от стоянки к центральному входу.

Я слушал его, зная, что в середине «нулевых» годов «Спорт» будет признан аварийным зданием и снесен, а спустя год-полтора этот снос будет признан в суде незаконным — темное дело времен мэра Лужкова… И довольно долгое время на этом месте по адресу Ленинский проспект, 90 будет пустырь, пока, наконец, уже годы спустя не появится современный отель «Рэдиссон».

Разумеется, это все в моей прежней ветке времени. Как будет здесь?.. Да кто ж его знает. Быть может, этот «Спорт» благополучно простоит еще лет тридцать! Вовсе ведь не старое здание, и что там с ним нахимичили авторитетные бизнесмены эпохи нулевых — это такой внезапный импульс, которого могло бы и не быть…

Об этом я как-то туго призадумался, пока мы оформлялись в вестибюле у дежурнойадминистраторши. В общем, занятие не самое продуктивное, но оно упорно приводило к мысли о сложности земного бытия, а отсюда перед моим умственным взором начали крутиться призраки людей ушедших, и живущих, и находящихся неизвестно где. Марк, Заур, Демид, Лида, Алина… Бог ты мой, неужели это все со мной было⁈

Честно сказать, я мысленно застопорился. Ну конечно, было! А я эмоционально не могу поверить в это. Или не то, что не могу поверить, а не вмещается в меня то, что все это происходило и происходит со мной, хотя разум вроде бы исправно фиксирует все это… Вот так только и скажешь: странная штука жизнь! — и надо жить дальше.

С этой премудрой мыслью я и зашел в номер. Поселили нас в трехместке не шестнадцатом этаже: скромно, светло, опрятно, приятно-цветочный запах комнатного дезодоранта, вид из окна на подмосковные леса в сторону района Солнцево и аэропорта Внуково, откуда как раз набирал высоту серебристо сверкающий крохотный самолетик…

Внезапно зазвенел телефон, установленный на тумбочке между двумя кроватями. Мы с Танком недоуменно переглянулись, Степаныч ухмыльнулся. Он, кажется, о чем-то догадался.

— Ну, возьми, возьми, — поощрил он Танка.

Тот, все еще недоумевая, взял трубку:

— Да?.. — стал слушать, и по мере слушания лицоменялось в сторону радостной иронии. Не отрываясь от трубки, но зажав ладонью микрофон, он весело прошептал:

— Баб предлагают! На любой выбор, говорят, и со всякими извращениями!..

— Спроси, мужиков не предлагают? — хмуро пошутил Степаныч.

Танк фыркнул, не отнимая ладонь, так же прошептал:

— Чо ответить-то? А может, вызовем на вечер⁈