Боец 5: лихие 90-е

Я почувствовал, что сейчас он будет атаковать. Есть у меня такое… черт его знает, чутье это или что-то другое. Я как-то безошибочно отличаю устрашающие понты или шуточные нападения вполсилы от реальной опасности. Причем даже в тех случаях, когда внешние детали совпадают полностью. Так вот, на этот раз все было всерьез. Гена начал размахивать левым кулаком на уровне моих глаз. «Ага, внимание отвлекает. Проходили, тоже не вчера родился», — успел подумать я. И, не дожидаясь его нападения, я бросился в проход, крепко обхватив Генины ноги. Гена, явно не ожидавший такого поворота, неловко скользнул левой ногой по полу. Я не стал его разочаровывать: легкий бросок — и пытавшийся всех перехитрить кандидат уже лежал на спине. Я присел ему на грудь, упершись коленями в пол. Фулл Маунт!

Взгляд Гены выражал что-то среднее между изумлением, страхом и растерянностью. Ну не добивать же такого! Да мы и не на поле боя. И вообще по другому поводу здесь собрались.

Я примирительно хлопнул его по плечу:

— Парень, пойми, это другой спорт. Все эти тесты придуманы не для того, чтобы нам можно было поразвлекаться, а для вашей же безопасности. Вот ты решил схитрить. Уж не знаю почему: может, поберечь силы захотел, а может, чувствуешь себя сегодня не очень. Но в таком случае лучше вообще откажись от участия — и сам целее будешь, и репутацию свою не посрамишь. А беречь силы, сокращая себе нагрузку, если ты здоров — вообще плохое решение. Уж если выходишь — надо каждый раз работать как в последний. Потому что в реальном бою я бы тебя сейчас добил, причем особо не напрягаясь. Сечешь?

Гена смущенно молчал. Я встал на ноги и протянул ему руку, помогая подняться. Тот взялся за нее и тоже встал, отворачивая голову в сторону. Затем, виновато оглядев меня, Сергея и Степаныча, вздохнул:

— Да, согласен… что-то я… видимо, не в форме сегодня… Пойду, наверное… как-нибудь в другой раз…

Гена ушел, а я, глядя ему вслед, подумал: «Хорошо, что это случилось здесь, когда есть кому остановить такого горячего парня, и никаких последствий не будет. А если бы он начал так выступать во время прямой трансляции? Нет, зрелище, конечно, было бы ого-го — рейтинги у телевизионщиков взлетели бы до небес. Только потом хрен кому докажешь, что единоборства — это хоть и зрелищный, но серьезный вид спорта, а не тупое битье морд, как на рынках или у пивных ларьков…»

Однако пора было возвращаться к делу. Потенциальные участники телетурнира как раз заканчивали последний круг. Время переходить к спаррингу.

— Встали по парам! — скомандовал я.

Ребята разбились на пары и приступили к спаррингам. Занятно было наблюдать за ходом этого боя у разных пар. В принципе, опытный профессионал после двух-трех минут наблюдения может примерно описать уровень любого спортсмена. Опыт, предпочтения в спорте, шансы в реальном соревновании — все это видно. Ближайшая к нам пара бойцов, например, уделяла внимание в основном боксу. И получалось у них вроде бы неплохо. Только хотелось бы посмотреть их и в других направлениях работы.

Еще двое участников предпочли сделать упор на борьбу. Тут, конечно, шансов показать разнообразные умения было больше. И все-таки, все-таки… Меня не оставляло ощущение, что показухи у многих было через край, а вот с пониманием происходящего оставались проблемы. Понятное дело: раз ты находишься «на смотре», перед каким-никаким, а жюри — охота продемонстрировать все, на что способен. Да и молодость делает свое дело: кому из пацанов не хочется выступить так, чтобы про всех остальных на его фоне забыли?

Но здесь одними внешними эффектами было не обойтись. Мы все-таки готовились к спортивному турниру, а не к дискотечным пляскам. А значит, и думать стоило прежде всего о спорте. В конце концов, именно его мы выбрали делом своей жизни, а не мелькание на экране почем зря. Как бы все это донести до наших участников?

«Да, парни, конечно, сырые», — думал я, наблюдая, как участники спаррингов нет-нет да и покосятся глазом на нас. Мол, видим ли, какие они крутые и сколько всего умеют? «Насчет владения приемами — вопросов нет, видно, что учили. И, судя по всему, учили крепко. Но ведь каждый прием должен быть встроен в тактику боя. Тот же проход в ноги очень хорош, когда ты четко знаешь, для чего конкретно ты его применяешь. А еще — в какой именно момент это происходит и что ты делаешь потом. Как раз это, по-моему, объясняли не всем. А без такого понимания любой поединок превращается в беспорядочное размахивание конечностями».

— Ну что, Боец, как тебе кандидаты? — иногда создавалось впечатление, что Степаныч умел читать чужие мысли. Хотя с его опытом это было неудивительно.

Я повторил вслух то, о чем только что размышлял сам.