Боец без правил

В воинском подразделении, где числился Глеб насчитывалось примерно два десятка человек. Команда легкоатлетов, борцы, пятиборцы и боксеры. Боксеров было двое. Он и Вован Шмаков. Как и у всех, только что пришедших служить в армию, у Вована были коротко-стриженные волосы, смуглая кожа и всегда настороженный взгляд больших светло-карих глаз. Словно незримый Дамоклов меч, вознесшись над ним, и впрямь мог в любой момент опуститься ему на голову!.. Шмаков считался не плохим бойцом, но в нем не хватало напора. Он был техничен, но не обладал нокаутирующим ударом. Шмаков прекрасно знал о своих достоинствах и недостатках и не обижался, когда тренер против сильного противника выпускал на ринг Глеба. Победы нужны ему были, чтобы штабное начальство не говорило, что он ел свой хлеб зря. Поэтому Шмаков гораздо реже выходил для поединка. То есть бился тогда, когда противник был откровенно слабым или же не настолько силен, чтобы Вован не мог ему противостоять.

– «Мастера спорта» получу, уйду на тренерскую работу! – делился своими планами Шмаков. – Тренерская работа – это мое! Нюхом чую, что – мое!

– Сначала получи! – осаживал его Глеб. – А то размечтался…

– А как, ты думал? С мечты все и начинается!

Вован не обижался на Глеба. Ведь они были хорошими товарищами. И потому держались друг друга. Почти все свободное время, которого было не так много, проводили вместе. Рассказывали по очереди о былом житье-бытье на гражданке. Иногда ходили в полковой клуб, где крутили кино.

– А девушка у тебя есть? – как-то спросил Вован.

Глеб даже немного растерялся, не зная, что ответить.

– Да, так! Переписываюсь с одной… Инга зовут! В одном классе вместе учились.

– Что пишет-то? – вновь с усмешкой поинтересовался Вован.

Глеб небрежно махнул рукой.

– Как – служба? Как – здоровье?.. Спрашивает… Мол, в институт поступила… И – все такое. Ничего – особенного!

В глазах Вована невольно зажглось любопытство: уж не скромничает ли его друг? Может быть, не хочет всего рассказывать?

– Ну, а она – тебе, как? Нравиться?

– Вот же пристал! – нахмурился Глеб. – Что толку-то, что нравится? Я – здесь, а она – там! Между нами – тысячи километров!

– Это ничего не значит! – высказал свое мнение Вован. – Если она отвечает на твои письма, значит, у ней пока что нет никого. И для тебя, приятель, не все потеряно! Если, конечно, сопли жевать не будешь. Ты ведь скоро в отпуск поедешь… Разве забыл, что тренер обещал? Мол, бой проведешь и… Предложи ей встретиться!..

– Спасибо тебе, Вован, за добрый совет!

Глебу явно не хотелось продолжать этот разговор.

– Но я как-нибудь сам разберусь со своей личной жизнью!

А потом, когда остался один, Горн достал из-под матраца на койке, где он спал, слегка примятую, но довольно толстую с плотными виниловыми обложками, тетрадь. В ней он хранил фотографию Инги, не опасаясь, что под тяжестью его собственного тела во время сна, она помнется тоже… Фото было в идеальном состоянии, а глянец на нем ничуть не утратил первоначальный блеск… Инга смотрела с него на Глеба, как живая!.. Русые волосы, смеющиеся глаза, едва приметная ямочка на подбородке…

Оглядевшись по сторонам, Глеб, сунул фото в тетрадь и вновь спрятал ее под матрац…

14

Когда до боя оставалось часа три, тренер нагрянул в спорт-роту.

– Ну, и – как? Как – твое настроение?

– Лучше не бывает! – коротко ответил Глеб.

– Это – хорошо! – сказал тренер. – Значит, как бы ни старался, я не смогу тебе его испортить!

Глеб подозрительно посмотрел на тренера. Но по его лицу ничего нельзя было определить.

– Послушай меня, Глеб!

Кивнув на кровать, он добавил:

– Давай присядем!

Такое предисловие не сулило Глебу ничего хорошего.

– Вы меня пугаете, тренер!

Достав платок из кармана, тот нервно промокнул пот на лбу, а потом на затылке, абсолютно лишенном волосяного покрова.

– Я и сам не меньше твоего напуган!

Глеб беспокойно заерзал на месте. Затем, привстав с кровати, опустился на нее вновь.

– Да, не тяните, Степаныч! Говорите, в чем – дело?

Степаныч поспешно сунул платок в карман.

– Бой с Чердынцевым отменяется!.. Но!.. Ты будешь драться с другим противником!

Глеб облегченно вздохнул.

– Чего ж вы тогда боитесь! Сами говорили, равного Чердынцеву во всей армии не сыскать!

В ответ тренер матерно выругался, чем немало удивил Глеба, поскольку мат он слышал из уст Степаныча впервые.

– Не в этом – дело!

– Тогда – в чем?

Глеб, казалось, прожигал взглядом тренера насквозь.

– Ты будешь драться с племянником генерала армии! Вот – в чем!

Горн равнодушно пожал плечами.

– Да, хоть – с самим чертом!

– Дурак ты, братец, или прикидываешься им! Черт против – генерала армии, знаешь – кто? Пустое место!

На лице Глеба мелькнуло сомнение. Кажется, он начинал догадываться, почем фунт лиха.

– Тебе придется…

Чтобы скрыть неловкость, Степаныч, сжал кисть в кулак и, поднеся его ко рту, кашлянул.

– Тебе… Лечь под него тебе придется! Вот, что я хотел сказать!

– Лечь?! О чем – это, вы, тренер?!

Казалось, Глеб ушам своим не верил. Может, он и впрямь ослышался?

– А вот – о том! Разве – глухой? Не слышал?

– Ну, это – дудки!