Боец десантной бригады

Вот так нагло, цинично и грубо нарушил я воинский устав. Так мне, сильно подвыпившему, но твердо стоящему на ногах, объяснил пришедший за нами пьяный в дымину сержант. Попало мне за это, конечно: наряды вне очереди сыпались и сыпались, по шее я тоже огребал неплохо. Но, во-первых, я уже привык, а во-вторых… ну согласитесь, ребята, дело того стоило.

В работе на благо Родины и литовских колхозов незаметно прошел октябрь. Вот и закончилась наша учеба; прощай, Гайджунай, век бы тебя не видеть.

– Добровольцы! Два шага вперед! – скомандовал загорелый, рослый, одетый в непривычную для нас тропическую полевую форму лейтенант. Он приехал за пополнением для славной 103-й Витебской дивизии ВДВ, что первой вошла в Афган, и обводил требовательным взглядом нашу застывшую в строю роту.

Даже если бы я не давал слово своей маме не ходить добровольно в Афганистан, то я бы все равно из строя не вышел. Мне романтики за глаза и в учебке хватило. Искать ее еще, тем более за тридевять земель, я не собирался. Мечтал я о службе тихой и мирной, желательно в каптерке.

Но среди наших курсантов все же добровольцы нашлись – двадцать новоиспеченных сержантов вышли из строя роты. Отобрали лучших.

«Вот и славненько, вот и пронесло, – с циничным непатриотизмом подумал я, – вот и хорошо, что я не из лучших. Без меня Афган обойдется». Всем моим сокурсникам после выпуска повесили по две сопли на погоны. Здравия желаю, товарищи младшие сержанты! Мне единственному в роте присвоили звание ефрейтора. И на этом спасибо, товарищи офицеры! Родные вы мои! По-хорошему-то в дисбат меня надо было отправить.

Со всех рот 301-го ПДП стали формировать сводную команду в количестве ста человек, и вот пока я чего-нибудь опять не отчудил, меня побыстрее запихнули в эту группу, которая первой покидала наш славный учебный полк. Я умудрился за шесть месяцев пребывания в его рядах не бросить пятна на полковое знамя. Впереди ждал Ташкент, где, как нам объяснили, формировалась новая часть. На самом деле нас без всяких там «Добровольцы и комсомольцы! Шаг вперед!» отправляли в Афган пополнять сильно поредевший личный состав 56-й ОДШБ.

Прощай, Литовская Советская Социалистическая Республика! Прощай, Гайджунай! Прощай, триста первый учебный парашютно-десантный полк! Я уезжаю и уже никогда не вернусь.

Афганистан. Провинция Кундуз – 1980 год от Рождества Христова. 1401 год по Хиджре – мусульманскому летоисчислению

Дорогая мамочка!

Я жив и здоров. После учебки меня направили служить в Афганистан. Мамочка, не бойся и не плачь. Ничего страшного тут нет. За пределы части мы не выходим. А наша служба состоит только в том, что мы занимаемся строительством. Мамочка, если кто-то будет тебе говорить, что тут идет война, не верь, это слухи. Никакой войны тут нет. Афганцы к нам относятся очень хорошо. Климат здесь сухой и жаркий, почти как у нас дома. Снабжение тут просто прекрасное, нормы пищевого довольствия увеличены, а нам еще выдают и дополнительный паек. В роте, куда я попал служить, у меня есть двое земляков, которые мне здорово помогают, так что все нормально. Посылок мне не готовь и денег не присылай. Полевая почта посылки в Афганистан не принимает, а наши деньги тут просто не нужны, так как денежное довольствие нам выплачивают в чеках Внешторга. Спешу тебя обрадовать, меня назначили редактором ротной стенгазеты, так что от большинства работ я освобожден. Еще раз прошу тебя, не бойся, все будет хорошо, писать тебе буду часто, как минимум один раз в неделю. Береги свое здоровье и напрасно не волнуйся.

Целую, твой сын.